«Другого такого коня у меня не будет, — подумала Стефани. — Он был моим единственным настоящим другом детства, единственным существом мужского пола, которому я доверяла, пока не встретила Дэна».
Благородному животному, по-прежнему горделивому, черному, как Люцифер, скоро должно было исполниться тридцать лет, и его препроводили на почетную пенсию. Теперь, когда Стефани хотелось помчаться галопом, чтобы развеять заботы и вдохнуть жизнь полной грудью, она, смилостивясь над старичком Кингом, брала кобылку помоложе.
Стефани любовно потрепала по атласной шее Тоску — светло-серую лошадь с густой белой гривой. Животное запрядало чуткими ушами и, повернув голову, понюхало сапог хозяйки. Потом лошадь с готовностью выпрямилась и вся подобралась.
— Извини, малышка, — вздохнула Стефани. — Но придется немного подождать. Мне нужно подумать. Давай еще немножко пройдем шагом, хорошо?
А подумать Стефани было о чем. С тех пор как Джилли вышла на свободу и было найдено завещание Макса, перевернувшее вверх тормашками весь тщательно обустроенный мир Стефани, прошел не один день и даже не одна неделя. Мир этот рухнул так быстро, словно был сделан из папиросной бумаги и щепок. Впервые в жизни Стефани поссорилась с Сарой, которая наконец отважилась сказать ей, что решила бросить музыку, но не предложила ничего взамен. Деннис то угрюмо молчал, то безобразно грубил, а порой Стефани замечала на его лице понимающую улыбку, и это бесило ее еще больше. Когда же Стефани подумала о Джилли, ее сердце екнуло. Эта проблема была по-прежнему не решена. Стефани припомнила их последнюю встречу, когда она осмелилась отправиться к Джилли в ее убежище в Роксе.
— Ты не можешь здесь оставаться! — убеждала она Джилли, придя в ужас от захудалой, унылой гостиницы. — Я вот что подумала насчет денег… Ты была права, не должно быть никаких условий. В общем, деньги твои, безоговорочно. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Разве этим меня осчастливишь? Даже такой суммой… Под каким бы предлогом ты ни всучила мне свои деньги, они все равно не будут моими. Ты же от меня откупаешься! Неужели непонятно?
Стефани вконец растерялась.
— А ты… ты не хочешь вернуться в Эдем? У тебя там есть своя комната, ты ее в любой момент можешь занять.
— Слишком поздно. Я никогда не буду там чувствовать себя как дома. Так что отправляйся к своему мужу и детям. Ты мне ничего не можешь дать.
А когда Стефани собралась уходить, Джилли окончательно ее добила словами, которые Стефани никак не могла потом выбросить из головы:
— Ты просто хочешь обрести душевное равновесие, а я не желаю, чтобы ты за мой счет успокаивала свою больную совесть, Стефани Харпер!