– Ах, какая жалость! Ведь это – мейсенский фарфор! Без нее пропал сервиз! Наверно, теперь не склеишь…
За этим занятием застал ее Олег, пришедший домой с работы. Он заглянул в кухню и остановился на пороге.
– Есть хочу, мам, просто умираю! – нетерпеливо заявил ей, глядя на осколки. – Что на этот раз кокнула, тарелку? Похоже, мейсеновскую?
Лариса Егоровна поднялась с колен и пожаловалась сыну:
– Не привыкла я мыть посуду – вот и бью. Когда уж ты станешь прилично зарабатывать, чтобы я могла взять домработницу?
– Опять заведешь песню, что денег не хватает? – поморщился Олег.
– И заведу! Пенсия – крошечная, а ты тратишь все на себя. Мне не на что купить простую посуду.
– Ты бы кому-то это говорила, мам! – зло бросил Олег. – Я же знаю, сколько у тебя на валютном счету.
Лариса Егоровна высыпала собранные осколки в ящик стола и огрызнулась.
– Ты на него губу не раскатывай! Это у нас – на черный день. Сам научись зарабатывать – как отец!
– И не надейся! – Олег тяжело опустился на стул. – Так, как отец, не смогу, даже если бы назначили послом. Не те времена!
Лариса Егоровна уныло вздохнула.
– Да уж, бюджетникам сейчас платят сущие гроши. И практической хватки у тебя нет, сын. Хоть бы выгодно женился!
– Опять ты за свое, – сердито посмотрел на нее Олег. – Больше по расчету не женюсь! Буду жить только с той, которая меня любит. – Не понимаю! – недоуменно покачала головой Лариса Егоровна. – Ты такой красивый, утонченный… А вот Света предпочла другого, не говоря уже об этой… Наде.
Лицо ее затуманилось от горьких воспоминаний.
– Сказала бы… да нельзя плохо… о покойных. Она тебе жизнь поломала. Это – за все хорошее!
– Надя любила другого – из-за этого и погибла, – с грустью произнес Олег. – Бог ей судья, мама! И мне надо было жениться… на той, с кем было… хорошо!
– Это на ком же? – съязвила Лариса Егоровна. – Что-то не припомню – с кем у тебя был пылкий роман.
– Все-то ты помнишь! Только Джульетта – Раечка меня искренно любила, и мне с ней было… как ни с одной другой..
При напоминании о его романе с их домработницей лицо Ларисы Егоровны обрело прежнее высокомерие; она презрительно скривила губы.
– Вот-вот, женился бы на прислуге и опозорил нас всех! Думаешь, она не испортила бы тебе карьеры? Это же – нонсенс. Курам на смех!
– Ваш снобизм меня и погубил, – упрекнул ее Олег. – Ничего бы Раечка не испортила. Она поступала в театральный и уверен – уже актриса. Мы были бы счастливы!
Но у Ларисы Егоровны – несгибаемый характер; презрительно бросила:
– Ну и беги, разыщи свою актриску! Будет новый мезальянс! Хочешь жить в нищете?