И то, что он сказал, было в высшей степени разумно. Войдя в комнату, они застали бедную в горьких слезах; муж и Мэри старались утешить ее. Малачи и Мартын заявили, что возьмут факелы и пойдут искать мальчика и надеются привести его домой. Два часа они ходили вдоль опушки и кричали, но все напрасно, а снег все валил и валил, и мороз все крепчал. С севера дул пронизывающий ветер, так что оставаться долее не было никакой возможности, и Малачи с Мартыном пошли домой; в большой дом они не зашли, а прошли прямо к себе обогреться и отдохнуть, а на рассвете снова вышли на поиски.
Утро было ясное; метель прекратилась. Они дошли до того места, где в последний раз видели мальчика; но снег занес все следы. Обходили они все кругом, думали, что хоть дуло ружья мальчика где-нибудь из-под снега торчит, но нет! Четыре или пять часов искали напрасно и наконец вернулись ни с чем. Мистера Кемпбеля и Генри они застали на кухне; несчастная же мать была в таком горе и отчаянии, что Мэри не отходила от нее ни минуту.
Мистер Кемпбель и Генри по одному виду вошедших поняли, что поиски были напрасны.
— Мой мальчик погиб? — спросил, наконец, несчастный отец.
— Боюсь, что так! — ответил Малачи. — Он, вероятно, сел отдохнуть и замерз, и его занесло снегом; он заснул и больше не проснется!
Мистер Кемпбель закрыл лицо руками и некоторое время молчал, затем встал и пошел к жене.
— Мой мальчик! Мой Персиваль! — вскрикнула она.
— Бог дал, Бог и взял! — произнес ее муж. — Да будет святая воля Его!
Таким образом, в один день счастливую и радостную семью Кемпбель разом посетили три несчастья: Эмми, прозябнув и застудив ноги в глубоком снегу, схватила сильную простуду, которая перешла в горячку, и состояние ее внушало с каждым днем сильнейшие опасения. Рана Альфреда тоже приняла дурной характер, так что отец начинал опасаться гангрены, — и все это наряду с страшным горем такой неожиданной утраты Персиваля. Однако нет худа без добра. Опасное состояние, в каком находились Эмми и Альфред, до того поглощало все внимание и все время семьи, что некогда было предаваться излишней скорби о Персивале. Даже г-жа Кемпбель в молитвах своих больше просила о сохранении ей этих двух дорогих существ, чем о возвращении ей безвозвратно погибшего.
Печально тянулись дни, недели и месяцы до того времени, когда наконец оба больные вступили в период выздоровления. Тем временем прошла зима, и радостная весна внесла радость в опечаленную семью. Эмми снова вступила в исполнение своих домашних обязанностей и чувствовала себя опять бодрой и здоровой, а Альфред в кресле, обложенный подушками, сидел теперь подолгу в столовой вместе с другими и кушал за общим столом.