— Кафир ждет позволения облобызать прах ног ваших, — отвечал визирь.
— Так вели ему войти, — сказал обрадованный паша, и ренегат немедленно явился.
— Кош амедейд! Здравствуй, Гуккабак! Уши наши отравлены с тех пор, как ты нас оставил. Я уже забыл, на чем ты остановился.
— На конце моего второго путешествия, которое…
— Вспомнил, вспомнил! Можешь продолжать. Ренегат поклонился и начал рассказ своего третьего путешествия.
— Думаю, что, при окончании второго путешествия сказал я Вашему Благополучию о намерении своем отправиться в Тулон, чтобы там собрать сведения о моей милой Церизе.
— Очень помню, — прервал паша. — Но говорю тебе еще раз, что о ней не хочу я более слышать. Пожалуйста, нельзя ли все это выпустить, или ты получишь от меня пятью цехинами меньше.
— Слушаю, — отвечал ренегат и, после краткого размышления, продолжил свой рассказ.
Третье путешествие Гуккабака
Я был так уверен в том, что Цериза лишила себя жизни, что решительно не мог оставаться на материке. Я познакомился с капитаном одного гренландского судпа, который наговорил мне столько о выгодах, какие доставляет ему промысел, что, обольщенный его словами, купил большой корабль и снарядил его для поездки л Баффинов пролив. Я должен был для этого истратить ьсе свои деньги, но так как надеялся вдесятеро умнокить свой капитал, то и расстался с ними без сожаления. Мой экипаж состоял из тридцати человек, все молодец к молодцу. Из них десятеро были англичане, а остальные — мои земляки.
Мы правили на север, пока не достигли льдин, из которых каждая была почти с добрую гору. Мы пробирались далее и далее, пока наконец не пришли на открытое место, где по бесчисленным фонтанам можно было судить о множестве китов. Мы спустили лодки и были удивительно удачливы: в короткое время убили мы двадцать три кита н вытопили их жир.
Корабль был нагружен снизу доверху, а потому мы и отправились в обратный путь. Но вдруг поднялся с юга сильный ветер, и корабль наш вмиг был сжат пригнанными льдинами со всех сторон, так что мы должны били каждую минуту опасаться быть раздавленными.
К счастью, нашли мы в одной огромной льдине бухту, которая и охраняла нас от натиска льда, и мы с трепетом ожидали, когда утихнет ветер и даст нам возможность продолжать наше путешествие. Но когда ветер утих, упал сильный мороз, так что корабль наш примерз к окружавшему льду, который вытеснил его со всем грузом из воды.
Англичане, бывшие искусными китоловами, говорили нам, что нет никакой надежды высвободиться изо льда ранее следующей весны. Я влез на марс и увидел, что на всем пространстве, которое способен охватить человеческий взгляд, был бесконечный ряд сплошных ледяных гор. Тут сам я должен был отказаться от всякой надежды высвободиться во время холодов, а потому и стал делать нужные распоряжения для того, чтобы удобнее было зимовать на месте. Наши запасы были очень скудны, и мы принуждены были употреблять ворвань, от которой, однако, сделался у всех такой понос, что мы уже более не трогали ее.