– Но ведь вы были королевой всех Семи Королевств…
– Когда дело доходит до мечей, даже королева – всего лишь женщина. – Чаша Серсеи опустела, и паж хотел наполнить ее снова, но королева отрицательно качнула головой. – Довольно. Я должна сохранить ясность ума.
Напоследок гостям подали козий сыр с печеными яблоками. В зале запахло корицей, и Осни Кеттлблэк снова преклонил колени перед королевой.
– Ваше величество, Станнис высадил людей на турнирном поле, и переправа продолжается. Штурмуют Грязные ворота, и к Королевским притащили таран. Бес предпринял вылазку, чтобы отогнать их.
– Это, без сомнения, устрашит их, – сухо молвила Серсея. – Надеюсь, Джоффа он с собой не взял?
– Нет, ваше величество. Король вместе с моим братом находится у Шлюх и швыряет Оленьих Людей в реку.
– В то время, когда штурмуют Грязные ворота? Что за глупость! Скажите сиру Осмунду, чтобы немедленно забрал Джоффри оттуда – там слишком опасно. Пусть возвращаются в замок.
– Но Бес сказал…
– Вас должно касаться лишь то, что говорю я, – сузила глаза Серсея. – Ваш брат сделает, что ему велят, – иначе следующую вылазку возглавит он сам, и вы отправитесь вместе с ним.
Когда со столов убрали, многие гости попросили разрешения пойти в септу. Серсея милостиво дала свое позволение. Леди Танда с дочерьми была в числе ушедших. Для оставшихся позвали певца, и он наполнил зал сладостными звуками высокой арфы. Он пел о Джонквиль и Флориане, о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре, и его любви к королеве, супруге его брата, о Нимерии и десяти тысячах ее кораблей. Красивые песни, но такие печальные! Женщины плакали, и у Сансы тоже увлажнились глаза.
– Не трать попусту слезы, дорогая, – наклонилась к ней королева. – Они тебе еще понадобятся для короля Станниса.
– Ваше величество? – беспокойно шевельнулась Санса.
– Избавь меня от своих пустых любезностей. Раз уж дошло до карлика, значит, дело совсем плохо – можешь смело снять свою маску. Я ведь знаю, зачем ты бегала в богорощу.
– В богорощу? – (Только не смотри на сира Донтоса! Не смотри! Она не может этого знать, никто не может. Мой Донтос, мой Флориан обещал, что никто не узнает.) – Я ходила туда молиться.
– За Станниса. Или за своего брата – все равно. Зачем еще тебе были нужны боги твоего отца? Ты молилась за наше поражение. Что это, по-твоему, как не измена?
– Я молилась за Джоффри, – настаивала испуганная Санса.
– Еще бы – он ведь так ласков с тобой! – Королева взяла у проходившей мимо прислужницы штоф сладкой сливянки и налила Сансе. – Пей, – холодно приказала она, – авось наберешься мужества сказать правду в кои-то веки.