А Уинтерс стал нашим лидером.
Я и сейчас не понимаю толком, как это произошло. Но это произошло, тут уж никуда не денешься. Начал он с того, что подкидывал всякие предложения, потом руководил их обсуждением, а кончил отдачей приказаний. Никто особенно не возражал. С самого Взрыва мы как-то дрейфовали по течению, а Уинтерс указал нам направление. У него были всякие грандиозные идеи. Пока я был предводителем, или как это лучше назвать, я в основном думал, как бы нам прожить с вечера до утра и с утра до вечера. А Уинтерс, он хотел все восстанавливать. Он говорил, что надо построить электростанцию, надо отыскать побольше людей, уцелевших после Взрыва, надо собрать их в одной деревне или поселении, и прочее такое. Насчет планирования он был большой мастак. У него были грандиозные мечты - что делать завтра, что послезавтра, - и он заражал людей надеждой.
Вообще-то мне бы не хотелось, чтобы из моих слов сложилось неверное впечатление. Он вовсе не был занюханным тираном. Да, он был наш лидер, но в то же время он был одним из нас, таким же, как все. Ну, не совсем таким же, но разница была не столь уж велика, а со временем он стал нашим хорошим другом. К тому же он старался не выделяться, даже волосы не стриг и бороду отпустил.
Вот только Киту он никогда не нравился.
Уинтерс пришел на нашу концертную площадку только спустя неделю после того, как у нас появился. И даже когда пришел, то сначала встал поодаль, засунув руки в карманы. Мы все, как обычно, разлеглись на траве - кто подпевал, а кто просто слушал. В тот вечер было довольно прохладно, и мы развели небольшой костер.
Уинтерс прослушал песни три, не привлекая к себе внимания, а потом, в перерыве, подошел поближе к костру.
- А по заявкам можно? - спросил он, неловко улыбаясь.
Я тогда еще не очень хорошо знал Уинтерса, но я знал Кита и поэтому почувствовал себя не совсем уютно.
Но Кит только лениво перебирал струны да пялился на военную форму Уинтерса и его коротко стриженные волосы.
- Это зависит от заявки, - сказал он наконец. - Если ты хочешь, чтобы я сыграл "Балладу зеленых беретов", так этого не будет.
По лицу Уинтерса скользнула тень.
- Да, я убивал людей, - сказал он. - Но это не значит, что я этим горжусь. И я вовсе не собирался просить спеть "Балладу".
Кит подумал, посмотрел на свою гитару, потом, видно, решил, что все в порядке, кивнул, поднял глаза и улыбнулся.
- Ладно, - сказал он. - Что тебе сыграть?
- Знаешь вот эту, "Улетаю на истребителе"?
Кит улыбнулся еще шире.
- Знаю. Джон Денвер написал. Ладно, сыграю. Только это грустная песня. Нет больше истребителей, лейтенант, слыхал? Точно говорю. Подумай на досуге, почему так случилось.