— Заходите, заходите, у меня как раз готов кипяток, — только и сказала она, и Коннор туг же понял, что сделал правильный выбор.
У Джеммы от недавних слез раскалывалась голова, к тому же на нее то и дело накатывали приступы дурноты. Она не решилась сказать о них Коннору, видя, что он и без того донельзя возбужден и разгневан. И теперь она лишь с облегчением рухнула в кресло, еле пробормотав слова благодарности круглолицей женщине в крахмальном переднике, предложившей ей чаю.
Отойдя к дверям, Коннор принялся о чем-то шептаться с хозяйкой. Джемма не обратила на это внимания. У нее снова начались спазмы в животе, и она подумала, что скорее всего ей стало так плохо от того сыра, что она съела днем. Однако приступы стали такими резкими, что она невольно вспомнила о болезни, которая едва не свела ее в могилу по пути на север.
Ох, нет, только не это, молилась она про себя.
Может быть, это ее обычные недомогания? Какой же сегодня день? Однако ее мысли путались от боли и слабости, и она не в состоянии была сосчитать, сколько прошло времени со дня ее последнего нездоровья.
Она снова услышала оживленный шепот, и вот уже дверь захлопнулась за широкой спиной Коннора. Снаружи раздалось ржание пони, а хозяйка вернулась в комнату, потирая руки.
— Ну а теперь, мэм, вам нужно покушать. Мне тут сказали, что вы сильно проголодались и… — слова застряли у нее в горле, когда Джемма подняла голову и она увидела ее лицо. — Ох, милочка! Вам что, плохо?
— Ничего страшного, — с запинкой прошептала Джемма. — Просто легкое расстройство желудка. Мне скоро… наверное…
Она так и не закончила фразу. Комната закружилась перед ее глазами. Она застонала, и женщина еле успела подхватить ее, прежде чем она, потеряв сознание, упала с кресла.
Кое-как приведя Джемму в чувство, Мэри помогла ей перебраться в гостиную. Однако новая порция чая не принесла молодой женщине облегчения, и пришлось уложить гостью на кровать и потеплее укрыть, так как лихорадка усилилась.
Мэри не видела нужды в том, чтобы посылать за доктором. Жительнице Гленарриса вообще вряд ли такое могло прийти в голову. С одной стороны, ближайший врач имелся лишь в Инвернессе, а с другой — стоило ли поднимать шум из-за обычного гриппа? Но поскольку заболел все же не кто-нибудь, а жена их лэйрда и поскольку сам лэйрд, судя по всему, не имеет о том понятия, Мэри сочла себя обязанной кое-что предпринять.
Макджоувэн приказал ей молчать о том, что приехал сюда и к тому же привез с собой молодую жену. Но коль скоро малышка так сильно занемогла, было бы неплохо отправить Калама с этим известием в замок. Она в нетерпении подошла к двери и выглянула на дорогу — не возвращается ли муж. Обычно он не задерживался надолго после наступления темноты, однако ни во дворе, ни на дороге Мэри не увидела ни души. Она молилась, чтобы Калам вернулся поскорее.