– Что делать, Жорочка?… Надо бежать. Там все знают, – бормотала Нюся.
– Помолчи! – резко сказал атаман.
Он достал блокнот, карандаш и написал несколько строк.
– Слушай, Нюська. Если мы опоздаем, веревка приготовлена.
– Ой! Что ты болтаешь?
– Слушай, дура! Вот эту записку как можно скорей отнеси Семену Петровичу. Он в столовой. Домой больше не ходи. На квартиру к Кренделю тоже. Там в любой момент могут накрыть… Поняла?
– Куда же идти?
– Вечером придешь в Старую Деревню… Знаешь дом, где с тобой были… Его разломали… Поблизости в блиндаже спрячешься. Потом я скажу, что делать. Ну, иди. Торопись!
Нюся ушла. Брюнет, сжимая кулаки, некоторое время еще сидел па подставке трюмо, «Как отомстить? Как уничтожить Мишку, чтобы все знали… Всадить в сердце финку с запиской? Вероятно, он еще не подозревает, что раскрыт». Брюнет вытащил из кармана часы и посмотрел время. Начало двенадцатого. При взгляде на часы у него возник план мести. Домой идти опасно, но ради такой мести стоит рискнуть.
За каждым углом мерещилась засада. В каждом встречном пешеходе он видел врага и ждал, что тот вытащит пистолет…
Вот и дом. Брюнет долго не решался войти в подъезд. «Чего я боюсь? – успокаивал он себя. – Никто же не знает, где я живу».
Наконец он решился и вошел в дом, а затем и в квартиру. «Опасности еще нет… Мы опередили… Советская разведка разоблачена, – думал Брюнет, подбадривая себя. – Нужно оставить их в дураках. Они продолжают сопротивляться на фронте… Но еще немного усилий, и конец!»
Брюнет снял с вешалки противогаз, вынул коробку и сорвал картонный кружок, закрывавший нижнее отверстие. Из письменного стола достал часы с золотым ободком и задумался. «К Мишке пошлю Кренделя, – они дружат. Если назначить ему приход в семь часов вечера, то взрыв должен произойти за полчаса… нет… за сорок пять минут». Брюнет усмехнулся, представив, как разорвется мина. «Интересно, что будет в этот момент думать Мишка и что от него останется…» Он злорадно начал заводить часы. Послушав работу механизма, перевел ободок на шесть часов пятнадцать минут. Теперь оставалось вложить часы в приготовленное углубление… Атаман медлил. Ему впервые приходилось заряжать эту адскую машину, – практиковались они на учебных. Стало немного не по себе. «А вдруг сорвется раньше времени?» Чтобы успокоиться, он тряхнул несколько раз часами, потом начал крутить головку. Когда стрелки подошли к шести часам пятнадцати минутам, ободок щелкнул и вернулся на старое место. Часы работали безукоризненно. Сверив по своим часам, он поставил верное время, снова перевел ободок на шесть пятнадцать и наконец вложил часы в углубление противогаза.