— Снимай башмаки, Заммис. Я тебе сделаю другую пару, побольше размером. А ты уж старайся расти помедленнее.
Заммис раскинул палатку внутри пещеры, в палатке разложил пылающие угли, затем принялся натирать кожу жиром — для водонепроницаемости. Драконианин здорово тянулся вверх, и мне пришлось повременить с его обувкой: сошью, когда буду наконец твердо знать нужный размер. Я пытался экстраполировать, обмеряя каждые десять дней ступню Заммиса и мысленно продолжая кривую роста до самой весны. Получалось что-то немыслимое: по моим прикидкам, когда стает снег, ноги у малыша станут каждая с десантный транспорт. К весне Заммис достигнет полного роста. Старые летные сапоги Джерри развалились еще до рождения Заммиса, но «развалины» их я сохранил. Снял с подметок мерку и решил уповать на лучшее.
Я возился с новыми башмаками, а Заммис присматривал за обработкой палаточной кожи. Но вот драконианин перевел взгляд на меня.
— Дядя!
— Что?
— Бытие первично?
— Так утверждает Шизумаат, — ответил я, — у меня нет оснований сомневаться в его выводах.
— Но, дядя, откуда мы знаем, что бытие реально?
Я отложил заготовки, посмотрел на Заммиса и, сокрушенно хмыкнув, вернулся к шитью.
— Поверь мне на слово.
— Но, дядя, — недовольно возразил драконианин, — это ведь будет не знание, а вера.
Я вздохнул; мне припомнился второй курс в университете: компания сопливых лоботрясов в тесной дешевой квартирке экспериментирует со спиртным, успокоительными таблетками и философией. Заммису чуть побольше земного года, а он уже превращается в зануду интеллектуала.
— Чем же плоха вера?
У Заммиса вырвался сдавленный смешок.
— Да что ты, дядя! Вера?
— Иным она помогает в сей юдоли.
— Где?
Я почесал в затылке.
— В сей юдоли, то есть в жизни. Кажется, Шекспир.
— Этого в Талмане нет, — нахмурился Заммис.
— И неудивительно. Шекспир был человеком.
Заммис встал, подошел к очагу и уселся напротив меня.
— Он был философ, такой, как Мистаан или Шизумаат?
— Отнюдь. Он писал пьесы — все равно что рассказы, только их надо разыгрывать.
Заммис потер подбородок.
— А ты помнишь что-нибудь из Шекспира?
Я поднял палец.
— «Быть иль не быть, вот в чем вопрос».
Драконианин отвалил челюсть, после чего кивнул.
— Да. Да! Быть иль не быть, вот уж действительно вопрос! — Заммис всплеснул руками. — Откуда мы знаем, что за пределами пещеры ярится ветер, если нас там нет и мы этого не видим? Бушует ли море, если нас нет на берегу и мы ничего этого не наблюдаем?
— Конечно, — уверенно сказал я.
— Но, дядя, откуда нам это известно?
Я покосился на драконианина.
— Заммис, ответь-ка мне на один вопросик. Истинно или ложно следующее суждение: «Все, что я сейчас говорю, неправда»?