— Мы не выбирали, где рождаться, — я тоже начала сердиться. — Они — наши родители. Мы должны помогать им.
— Инте-ересно, — брат желчно скривился, — и как ты собираешься помогать? В жизни не поверю, что у тебя хватит смелости спуститься в подвал и просидеть там хотя бы полколокола! Лучше попроси отца разрешить тебе уехать куда-нибудь подальше. Скажем, на Полуденное Побережье.
— Вот еще! Я не собираюсь бежать! — вспылила я.
— Ну и дура, — холодно бросил любимый братец, краса и гордость Военной Академии. — Коли вспыхнет заварушка, ты будешь только мешаться под ногами.
Это замечание, надо признать, было истинным. Пользы от меня действительно никакой.
— Отец не говорил, что намерен делать? — я решила пропустить слова Вестри мимо ушей и не затевать ссоры.
— Нет, — брат меланхолично раскачивал висевший на бедре тонкий эсток с кисточками возле рукояти. — Просил тебя никуда не отлучаться из дому, а меня — смотреть по сторонам, не оставаться одному и по возможности никуда не ходить. Для гостей, желающих видеть госпожу Эрде, и для слуг ответ один — герцогине нездоровится, — он помолчал и тоскливо вопросил: — Как это, хотелось бы знать, я никуда не пойду, если завтра с утра экзамен по полевой фортификации, днем — выездка, а вечером — бал у графов Неффель и меня настоятельно просили там быть?
— Пошли записку, что перетрудился на экзамене, — искренне предложила я и немедля заработала щелчок по лбу.
— Как-нибудь уцелею, — легкомысленно отмахнулся Вестри и спрыгнул, собираясь подняться к себе в комнаты. Я поймала его за рукав, отважившись задать мучивший меня вопрос:
— Вестри… Скажи, ты… Ты никогда не испытывал желания… Ну, не знаю… Убить кого-нибудь?
— С первого дня в Академии мечтаю жестоко прикончить нашего преподавателя изящной словесности, — хмыкнул мой великолепный братец. — Не забивай себе голову всякой ерундой. Наша мать — это одно, мы — совсем иное. Мы люди.
— Рожденные от дверга-полукровки и гуля? — недоверчиво уточнила я. — Вестри, это смешно! Мы просто не можем быть обычными людьми!
— Мы то, чем полагаем себя, — уперся брат и насторожился: — С чего это вдруг ты вообразила себе такую глупость?
— Если наша мать больна и ее болезнь могла передаться по наследству нам, то не следует ли заранее поискать средство от нее? — поделилась я давно вынашиваемым замыслом. Вестри потратил целое мгновение своей драгоценной жизни на обдумывание идеи сестры.
— Она не больна, — наконец твердо заявил он. — Через пару дней она придет в себя. Такое уже случалось. Не забывай, она не столь молода, как выглядит. Не понимаю, отчего отец не запретит ей мотаться по дальним странам? Ей стоило бы посидеть годик-другой дома.