Командировка (Ломачинский) - страница 85

– Ну вот, теперь точно фебсы жизни не дадут… А на эксперта… На нужного я эксперта рассчитывал – на федерального эксперта по русскому вооружению. Вы же русский, я по акценту чувствую, что не ошибся! А тут шансы простые: 80% за то, что эта штука российского изготовления; 10% за то, что китайского; 5% за то, что индийского; 5% за то, что французского и и ноль целых одна десятая, что чья-то еще. Технически, например, итальянцы или шведы подобное тоже могут сделать, но тогда мне же первому такое изделие еще в прототипе на блюдечке поднесут, потому что мой Арсенал их главный покупатель… Вот вам и процентное заключение, в какую сторону ваш/наш предполагаемый «крот» стучать пойдет. А вы, уважаемый эксперт, все же хоть танк осмотрели бы!

Ваню самого раздирало залезть в танк. Похоже генерал явно спутал принадлежность его конторы, и грех этим не воспользоваться. Не говоря ни слова он вытянул из стоящей на краю платформы коробочки пару прозрачных одноразовых перчаток, из кармана извлек цифровой диктофон и резво прыгнул к танку. Все же Ваня имел кое-какое понятие о проведении осмотров подбитой бронетехники, поэтому со стороны в его профессионализме усомниться невозможно, во всяком случае пока дело не дойдет до чисто технической дискуссии.

Ванька оперся на гусеницу у закопченного пятна на том, что по американской терминологии называется «танковой юбкой». Ясно, что юбка для этого мифического припаса вообще ерунда, но взорвался он именно на ней. А вот дальше его «поведение» оказалось во истину удивительным – он по косой «проткнул» урановую бронеплиту главного халла, одного из самых толстых мест на корпусе. Дырка… Ну странная такая дырочка, как прутиком в мягкой глине. Ванька попробовал туда засунуть мизинец. Палец не входил. Тогда Ванька попробовал всунуть туда свой тонкий цанговый карандаш. Тот ушел на всю длину до самой металлической скобки на колпачке. Кто-то из из стоявших рядом офицеров протянул ему метрический пластиковый зонд. Глубина дырки во истину впечатляла. Иван вытянул зонд и полез в танковое нутро. Там это «нечто», пробило достаточно критических узлов, чтобы сделать танку нокаут, лишить боеспособности и вообще полностью вывести его из строя, но на этом не остановилось. Поражающее начало этого кумулятивного припаса казалось совсем не потеряло своей энергии и полетело дальше, прожгло внутреннюю броневую переборку, выйдя в Си-Си (crew compartment – отсек, где сидит экипаж), затем по длинной диагонали пересекло его, тоже «пробурив» все, что оказалось на пути, точнее на его траектории. Одной из пробитых вещей была спинка на подвесном кресле ганнера. Сиди там стрелок, то Ваня имел бы стопроцентный шанс личного знакомства с этим бойцом в прозекторской морга у гостеприимного подполковника Сингха. Именно от этого места были выброшены ошметки тканей с мелкими фрагментами раздробленной кости – вон они так и красуются подсохшим темным пятном на противоположной стороне внутренней стенки корпуса. А в центре дыра… 2 дюйма глубиной и полтора шириной (5х4 см). А в дыре… Эй, ребята, тут темно – дайте какую-нибудь лупу с подсветкой! Ване через люк протянули портативный стереомикроскоп с фонариком и волоконным световодом. Ну теперь можно и в дырку заглянуть. А в дыре застывший ярко-желтый металл и никаких следов окисления. На оксид титана не похоже, на берилиевую бронзу тоже, и уж явно не алой латунного ряда. При таких то температурах, ну хоть какая реакция должна быть, а тут чистота, как из металлургической печи. Капелек нет, все компактно осталось внутри бронеплиты. Черт его знает, сколько его там и как глубоко в броню идет сам пробой. Урановой плите рентген не сделаешь, тут жестко-лучевая гаммаграфия нужна… Такое только в Америке. Однако и без нее ясно – танк пробили считай по диагонали и практически насквозь. Экипаж легко отделался исключительно за счет весьма высокой живучести «Абрамсов», да и то лишь в купе со счастливой случайностью. Хотя поражающее действие этого снаряда-загадки тому же «Пинк-Спрэю» или «Липстику» в подметки не годится, но пробивная способность намного превосходит их! Черт, похоже это не просто важное дело, а очень важное дело.