ГЛАВА XXII. Остров Крузо. Заключение.
Во время работ Поль-Луи был до того озабочен мыслью найти Флорри, отца и Чандоса, что не обратил даже ни малейшего внимания на характер самой скалы, в которой производились эти работы. Но почти машинально он подобрал ком красноватой земли, поразившей его своим видом, и положил в карман.
Этот ком затем попался ему в руки.
— Что это? Золотоносная земля? Неужели?
Тогда господин Глоаген рассказал все, что ему, Флоррии Чандосу удалось узнать из завещания, или исповеди знаменитого Робинзона Крузо.
Выслушав с величайшим вниманием все, что могли сообщить пострадавшие, капитан Мокарю встал и заявил, что предлагает назвать этот остров островом Крузо и под этим названием нанести его на карту, чтобы увековечить память того человека, который первым открыл его и насадил в нем зачатки культуры и цивилизации.
— Восточный мыс пусть сохранит название Мыса Спасения, а западный пусть называется Мысом де Фое. Я провозглашаю этот остров собственностью Франции, и пусть он всегда будет столь же гостеприимным для всех ее сынов, каким был для первого своего владельца и для всех нас!
Заявление это было встречено всеобщими радостными криками, и даже мистрис О'Моллой, которая охотно заявила бы, что всякий никому не принадлежащий остров или земля, по ее мнению, должен принадлежать Великобритании, на этот раз воздержалась и смолчала.
Место нахождения руды и залежей было тотчас же оцеплено часовыми, а золотые прииски объявлены национальной собственностью и вверены всеобщей охране и наблюдению. Известное число рабочих, под начальством и наблюдением Поля-Луи, должны были разрабатывать эти прииски и эксплуатировать их для нужд колонии, готовить для строящегося фрегата вместо медных золотые части, а также нагрузить золотой рудой фрегат, чтобы по прибытии во Францию груз этот был разделен между всеми моряками, солдатами и офицерами, согласно требованиям закона о морских призах.
Двадцатого июля, то есть семь месяцев спустя после закладки, фрегат торжественно был спущен на воду и назван «Гебой».
На вопрос майора О'Моллоя, почему новое судно названо «Гебой», господин Глоаген объяснил ему, что Геба была дочерью Юноны. Еще месяц спустя оснастка и паруса были готовы, «Геба» могла принять на себя экипаж и пассажиров и выйти в море, не страшась ни бурь, ни непогоды.
Опыты, произведенные с нею на рейде, доказали, что остойчивость ее была прекрасная и ходкость необычайная.
Итак, менее чем в десять месяцев эти четыреста человек сумели не только построить себе новое превосходное судно и снабдить его всем необходимым, не говоря уже о полном грузе золота, сумели вспахать и засадить земли, построить здания и села, заводы и фабрики, мельницы и лесопильни, и все это путем упорного труда, разумно направленного к общей пользе.