Несколько воинов уже работали на самом верху тридцати футовых лестниц; половина Стены была пройдена, ибо мудрый Магиди вывел их к седловине, где скалы сильно понижались. Захватив длинную веревку с четырехфунтовым якорем, Блейд поднялся по самой длинной лестнице и раскрутил свой снаряд. Он зацепил его с третьей попытки и через минуту уже стоял на вершине утеса.
Якорь пошел вниз и вернулся, нагруженный бухтами канатов. Странник обвязывал их вокруг массивных валунов и сбрасывал концы вниз — туда, где горели факелы и еще глухо стучали молотки. Его люди начали подыматься, держась за веревки, упираясь ногами в медные наконечники копий; в темноту полетели новые канаты, более короткие — к ним приставляли лестницы. Вскоре двести человек, самых крепких и выносливых, стояли над пропастью, казавшейся в темноте бездонной.
Блейд осторожно повел их вперед. Его людям надо было пройти небольшое расстояние, но двигаться в полумраке, среди камней и острых обломков, оказалось непросто. Факелы внизу погасли; четыре сотни оставшихся под стеной бойцов тихо направились к Проходу. Их задача заключалась в том, чтобы добить тех, кто вырвется из-под камнепада.
Со стороны моря доносился гул тысяч голосов, скрип лодочных днищ по камням, звон оружия, резкие выкрики. На берегу пылали костры, и Блейд видел, как смутные тени, метавшиеся около них, вдруг обретали ясные и четкие очертания, становились плотнее, потом вытягивались в колонны, над которыми плыли огненные факельные языки. Войско брогов устремилось в ущелье, беспрепятственно затопив его от края до края; остатки бревенчатой изгороди догорали в кострах.
Ристинцы растянулись вдоль края обрыва группами по тричетыре человека — иначе тяжелые обломки, которые усеивали гребни утесов, было бы не своротить. Блейд ждал, наблюдая, как сотни огоньков неторопливо плывут во тьме под его ногами, словно ковер из живых светлячков, танцующих ночью над заповедной поляной. Он ждал, пока первые из них не выбрались на равнину, пока арьергард войска не втянулся в каменную щель Прохода, пока плотная масса людей, нагруженных связками стрел и тяжелыми щитами, не наполнила воздух острым запахом разгоряченных тел, пропотевших кожаных одежд, дыма и гари. Тогда, повернувшись к своим бойцам, он проревел только одно слово: «Вали!» — и столкнул огромный валун.
Лавина камней хлынула вниз. Они мчались, увлекая за собой более мелкие обломки, щебень и осколки, выбитые из базальтовых склонов, и зловещий протяжный шелест быстро переходил в громоподобное рычанье — словно каменная пасть Прохода смыкалась с яростным торжествующим звериным воем, погружая свои остроконечные клыки в трепещущие человеческие тела. Внизу раздались испуганные крики, яркие точки факелов затанцевали, заметались, тесня друг друга; потом над ущельем повис страшный многоголосый вопль.