— Ты права, малышка! И тем не менее, я — хайрит… Правда, не совсем чистокровный. Я — Эльс Перерубивший Рукоять из Дома Карот, клянусь в том всеми Семью Священными Ветрами! — Он шагнул к лесенке, что вела на ют, и поднял лежавший на ступеньке фран. — Знаешь, что это такое?
— Копье… — нерешительно сказала Найла.
— Копье! — фыркнул Блейд. — Это — оружие хайритов, и только хайрит может владеть им. Гляди!
Он сделал стремительный выпад, нанес рубящий удар, потом, перехватив рукоять за середину, крутанул оружие в воздухе сверкающим смертоносным кольцом, перебросил в другую руку, выстрелил на всю длину и завертел над головой — так, что стальное лезвие со свистом проносилось то у основания грота, то у фок-мачты. Найла, присев на нижнюю ступеньку трапа, с опасливым восхищением следила за этим сражением с тенью, изящным и быстрым танцем отливавшего серебром клинка, направляемого рукой мастера.
Блейд замер а защитной стойке, сжимая рукоять широко разведенными и поднятыми над головой руками.
— Наверно, ты великий воин, Эльс, — вздохнула Найла, почему-то пригорюнившись; сейчас это была женщина-которойтридцать.
Блейд, поощренный этим замечанием, гордо выпрямился.
— Ну, такие штуки умеет делать каждый хайрит, — небрежно заметил он. — А сейчас я покажу тебе кое-что еще.
Он потянул из ножен, лежавших на ступеньках рядом с Найлой, свой длинный меч. Теперь в левой его руке был фран, в правой — четырехфутовый клинок, наследство Рахи, тот самый, которым он сразил Ольмера из Дома Осе. Блейд огляделся — места между грот-мачтой и фоком было маловато для таких упражнений, тем более, что все пространство у правого борта занимал флаер. Он птицей взлетел на ют и встал там словно на сцене, широко раскинув руки с клинками. Найла, выскочившая на середину палубы, чтобы лучше видеть, восхищенно захлопала в ладоши.
Блейд приступил к серии более сложных приемов, одновременно манипулируя франом и мечом. Блестящие клинки то скрещивались перед его грудью, то в широком быстром размахе уходили в стороны, вперед, назад; казалось, два стальных кольца окружают воина. Так хайриты не умели; все, что сейчас показывал Блейд, было его собственным изобретением. Меч и фран обеспечивали двухслойную оборону и атаку; более короткий клинок имел зону поражения около двух ярдов, фран пронзил бы шею или разрубил череп врага на расстоянии трех. В надежных доспехах, со шлемом на голове, он мог уложить с полсотни воинов — прежде, чем кто-нибудь дотянется до него длинным копьем.
Сейчас, словно демонстрирующий свое искусство гладиатор, он делал выпад за выпадом, наслаждаясь собственной мощью и ловкостью. Сила, накопленная за последние дни, бурлила в нем, ища выхода, и странник пытался физической нагрузкой утихомирить беса сладострастия. Но бес был силен!