Мужчине, сидящему на гордом боевом коне, было далеко за сорок. Он был основательно лыс, пучки клочковаты седых волос выглядывали из-за ушей. Кожа на лице обветрилась, щеки обвисли. Мускулы давно превратились в жир, однако вид у воина все еще оставался грозным — казалось, он без колебаний способен убить или избавиться любым други образом от всякого, кто бросит ему вызов. В последнее время в связи с миром, который принес благословенный Альфред, он не мог дать выход своему гневу. И вот сейчас, побагровев и прищурив глаза, он смотрел на невесть откуда взявшегося: как он полагал, мальчишку.
Увы, его заблуждение длилось недолго. Он слишком хорошо ее знал.
Его глаза, глубоко упрятанные за складками морщин и кожи, не без усилий широко открылись. Маленький рот скривился дугой.
— Рикка! — Он произнес это имя с выражением, в котором одновременно чувствовались как ненависть, так и удовлетворение.
— Что? — Всадник, являющий собой более молодую копию лысеющего мужчины, подъехал сбоку и резко натянул повод лошади. — Рикка?
— Взгляни сам. — Старик презрительно махнул рукой. — Я знал, что мы найдем «ее. — Он оперся руками о луку седла и кивнул, весьма довольный таким поворотом событий. — Ты глупая сука! Или ты, в самом деле, думала, что сможешь убежать? Напялишь на себя наряд своего тщедушного братца и двинешь в Хоукфорт? Думала, что сядешь на корабль и отчалишь в Нормандию? — Он громко и презрительно засмеялся. К нему присоединился и более молодой всадник.
— Ты был прав. Она и Терлоу заодно. Первым исчезает он, затем она. Они задумали это, чтобы унизить тебя и навредить.
— Нет! — Несмотря на испытываемый ею страх, Рикка не могла не возразить. — Терлоу не имеет к этому никакого отношения! Я действовала одна.
Молодой человек приблизился и попытался ударить ее. Девушка ловко отскочила в сторону, и удар пришелся по воздуху, что еще больше разозлило всадника. Он стал слезать с лошади, очевидно, желая схватить ее.
Ей некуда было бежать, да и сил больше не оставалось. На мгновение Рикка вспомнила, каково это — ощущать себя в объятиях, чувствовать себя желанной и защищенной. Глаза ее наполнились слезами, как ни пыталась она их сдержать. А сердце, в котором еще совсем недавно была пустота, вдруг наполнилось томлением столь сильным, которое невозможно было удержать внутри. Оно разрасталось, ширилось и наконец излилось в виде безмолвного плача о герое неведомой страны, в которой она прожила слишком короткое время.
— Сука! — произнес Огден, вторя отцу, и ударил Рику ладонью по лицу. Она почувствовала страшную боль, но споткнулась и упала на землю.