Он кивнул:
— Это опасные люди.
— Знаете что, Дэнни? Расскажите мне что-нибудь, чего я еще не знаю. Что вам полагается сделать для Дезире?
— Я... — Он покачал головой и отошел к маленькому холодильнику в углу. Он наклонился к холодильнику, и я вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
Но он вытащил из холодильника лишь бутылку «Эвиана». Выглотав с полбутылки, он вытер рот тыльной стороной руки. Когда он увидел пистолет, глаза его расширились. Но я лишь пожал плечами.
— Он очень дурной, мерзкий человек, и он умирает, — сказал Гриффин. — Мне приходится думать о будущем. Приходится думать о том, в чьи руки перейдут его деньги, когда он умрет. Кто станет держателем кошелька, если угодно.
— И немалого кошелька, — заметил я.
— Да. В один миллиард сто семьдесят пять миллионов долларов по последним подсчетам.
От этой цифры я несколько оторопел. Такая сумма, наверное, одна может заполнить грузовик или банковский сейф. А возможно, в грузовик или в сейф она и не уместится.
— Так это уж не кошелек, — сказал я. — Это прямо национальный валютный запас!
Он кивнул:
— И деньги эти надо куда-то направить, когда он умрет.
— Бог мой, — сказал я. — Вы собираетесь изменить его завещание.
Он отвел глаза и стал смотреть в окно.
— Или же вы уже его изменили, — сказал я. — Ведь и он изменил завещание после покушения на него, не правда ли?
Не сводя глаз со Стейт-стрит и задней стороны «Сити-Холл-Плаза», он кивнул.
— Он вычеркнул Дезире из завещания?
Опять кивок.
— К кому же теперь переходят деньги?
Никакого ответа.
— Дэниел, — повторил я, — к кому же теперь переходят деньги?
Он махнул рукой.
— На разнообразные нужды пойдут — университетские стипендии, библиотеки, на медицинские разработки — всякое такое.
— Чепуха. Бескорыстием он не отличается.
— Девяносто два процента всего капитала пойдет в частную трастовую компанию его имени. Как адвокату мне поручено каждый год снимать оттуда известный процент и направлять его в вышеуказанные медицинские учреждения. Прочее остается в трастовой компании и приумножается.
— Какие же это медицинские учреждения?
Он оторвал взгляд от окна.
— Специализирующиеся на криогенных разработках.
Я чуть было не расхохотался.
— Так этот полоумный хочет, чтобы его заморозили?
Он кивнул:
— До тех пор, пока не найдут средство от рака. А проснувшись, он все равно будет входить в число богатейших людей планеты, потому что одних только процентов с его капитала хватит на то, чтобы покрывать инфляцию вплоть до трехтысячного года.
— Погодите-ка, — сказал я. — После смерти, или там замороженный, или еще какой-нибудь, разве сможет он следить за тем, как расходуются деньги?