Я сошел с дорожки и приблизился к бассейну, а «Оранжевые плавки» сделал шаг назад и склонил голову к плечу, в то время как рука его сжала горлышко бутылки так сильно, что даже костяшки пальцев покраснели.
— Не знаешь, что ответить на такое, а? — сказал я с лучезарной улыбкой.
— Эй, напарник! — воскликнула Энджи. — Ты даже солнца не побоялся ради моего общества. Я просто тронута. И ты даже в шортах.
— Ну, разгрызла этот орешек? — Я сел на корточки возле ее шезлонга.
— Не-а. Но скоро разгрызу. Чувствую.
— Врешь.
— Ага. Вру.
И она показала мне язык.
— Знаешь...
Я поднял глаза. Это был «Оранжевые плавки». Трясясь от ярости, он тыкал пальцем в сторону Энджи.
— Ты все еще здесь? — сказал я.
— Знаешь... — опять повторил он.
— Да? — сказала Энджи.
Грудь его вздымалась, а бутылку он держал теперь высоко, над плечом.
— ...если б ты не была бабой, я бы...
— Был бы уже в травмопункте, — сказал я. — Но и при теперешнем раскладе ты, кажется, туда торопишься.
Энджи приподнялась в своем шезлонге и взглянула на него.
Он тяжело засопел и вдруг, развернувшись, пошел прочь к своему дружку. Они стали перешептываться, злобно косясь на нас.
— Тебе не кажется, что я просто не вписываюсь в это место по темпераменту? — сказала Энджи.
* * *
Обедать мы поехали в «Крабовый домик». Опять.
За три дня ресторанчик этот успел стать нашим вторым домом. Рита, сорокалетняя официантка в видавшей виды ковбойской шляпе, сетчатых чулках под укороченными джинсами и с сигаретой в зубах, стала нам самым близким здесь человеком, а Джини, ее босс и шеф-повар ресторанчика, с успехом боролся за второе место в наших сердцах. Что же касается цапли, знакомой нам еще с первого дня, то звали ее Сандра, и нрава она была самого кроткого, если только не угощать ее пивом.
Мы сидели на веранде-причале, наблюдая очередной закат, когда небо мало-помалу становилось темно-оранжевым, а мы вдыхали соленый воздух плавней, как это ни грустно, перемешанный с бензином, и теплый ветерок ерошил наши волосы, позванивал колокольчиками на верхушках свайных столбов и грозил унести наши записи в тихие воды залива.
На другом конце веранды компания канадцев с неестественно розовыми лицами и в безобразно пестрых рубашках уписывала громадные блюда с чем-то жареным и громко сокрушалась о том, в каком опасном штате угораздило их припарковать свой «RV».
— Сначала наркотики на берегу, да? — говорил один. — А теперь еще эта бедная девушка...
«Наркотики на берегу» и «бедная девушка» вот уже два дня были главными местными новостями.
— Да! О да! — закудахтала одна из женщин. — Что тебе Майами! Истинная правда!