Все время, пока Зайрем с мрачной одержимостью вещал, он видел перед собой только то, что хотел видеть, — загадочное лицо Шелла.
Но когда янтарная луна поднялась над землей, он вдруг понял, что перед ним стоит женщина — та девушка, с которой он провел ночь под цветущими оливами, девушка из его греховного сна, — но в то же время она была Шеллом.
Зайрема охватил страх. Он испугался, потому что ничего не понимал. Все поплыло перед его глазами, и он бросился прочь, в сторону Врат Преисподней.
Стена…
Она протянулась на три мили, преграждая путь в мертвые земли, лежащие за рекой, сложенные из каменных глыб, плотно пригнанных друг к другу. Один из князей возводил ее целый век. Тут и там среди камней белели черепа — строитель стены любил подобные украшения. По его приказу для услады были убиты слуги, чтобы усладить взор господина. Эти зловещие символы не добавляли ничего хорошего к дурной славе этих мест.
Сотни или тысячи лет назад эта земля сгорела дотла. Она казалась черной днем, еще чернее — ночью. Туманы стлались над ней, выползая из болот, а дальше, милях в восьми к западу, в розовом свете красно-коричневой луны замерло соленое озеро. Экзотические уродливые деревья с блестящими, словно медь, плодами росли на его берегах. Туда приходили единороги — танцевать, сражаться и заниматься любовью.
Этой ночью они, будто порожденные человеческим страхом и малодушием, появились перед Зайремом, отчаянно желавшим отдаться Тьме.
Три свирепых единорога цвета алой смолы и старой пожелтевшей кости с витыми рогами из потускневшего старого золота ничуть не напоминали белых голубей. Они появились из отвратительных лесов, где звенели, качаясь, металлические плоды. Когда же из чащи выскочил перепуганный заяц, единорог втоптал его в землю передними копытами, искромсал зазубренной пилой золотистых зубов и, отшвырнув прочь кровавое месиво, величаво прошествовал дальше.
Жуткая компания кружилась и носилась по берегу озера. Блестящий угольно-черный песок хрустел под их копытами. У одного единорога на боку сверкал серебристый шрам, будто его обожгла звезда. Он бросился на своего спутника — другого единорога, и они сцепились рогами. Опустив головы и зарываясь копытами в песок, эти двое злобно рассматривали друг друга глубоко посаженными глазами. Поединок начался. Витые рога скрещивались, беспощадно ударялись друг о друга, зловеще скрипели, высекая искры, скрежеща друг о друга, и снова расходились, словно два костяных меча. Третий единорог, обделенный противником, вставал на дыбы и лягался, пытаясь сразиться с луной.