Она приняла бутылку от Чивера. Брови ее чуть дергались — возможно, от удивления, — но она только почтительно пробормотала:
— Да, сэр, будет сделано.
— Спасибо, Гвинс, — сказал он и уже начал было отворачиваться, но снова повернулся к ней. — Кстати, вы не знаете Аджей Нейлор?
Гвинс явно удивилась.
— Конечно, босс. Аджей знают все.
— Увы, не все, — негромко возразил Пат Рин. — Я не имел такой чести — и хотел бы исправить этот недосмотр. Как вы думаете, вы могли бы пригласить ее зайти ко мне в магазин завтра в первой половине дня?
Теперь Гвинс выглядела уже не только удивленной, но и слегка встревоженной.
— Конечно, могу.
Она быстро посмотрела на Чивера Мак-Фарланда, но, похоже, не увидела на его лице ничего, что умерило бы ее беспокойство.
— Э-э… босс… К вашему сведению. Аджей лет этак четыреста. Она не… не… — Гвинс беспомощно замолчала, перестроилась и сумела только довольно беспомощно закончить: — Она делает ковры, понимаете? И меняет их на то, что ей нужно.
«Боги, что за мерзкое место! — с яростью подумал Пат Рин. — Словно я могу убить старуху…»
Его ярость погасла, сменившись потрясением и ознобом. Хотя он пока не убивал старух, кто может сказать, куда заведет его необходимость свести Счеты? Гвинс вправе с подозрением относиться к его желанию увидеть Аджей Нейлор. Он вздохнул и встретился с ней взглядом.
— Мне надо обсудить с Аджей Нейлор деловые вопросы, — мягко проговорил он, с неуместным удовольствием глядя, как тревога уходит из ее взгляда.
— Ясно, — энергично сказала она. — Завтра в первой половине дня, в лавке. Я ей скажу, сэр.
— Спасибо, — снова повторил он и зашагал по недлинному коридору, ощущая за спиной внушительно и неожиданно успокаивающее присутствие Чивера Мак-Фарланда.
На пороге гостиной он резко остановился.
Когда он в последний раз видел эту комнату, она была почти такой же замурзанной, как владелица типографии, с которой он в ней разговаривал. Сегодня вечером, хотя обстановка по-прежнему могла привести в отчаяние любого человека, обладающего вкусом, остальное изменилось к лучшему.
Например, пол. Утром он был тусклый и липко-серый. Теперь же он демонстрировал всем свой истинный цвет — светлый и довольно приятный оттенок голубого — и мелкий повторяющийся рисунок синего цвета. То ли цветы, то ли какие-то декоративные насекомые.
Стены, которые утром по серости могли поспорить с полом, тоже были вымыты — и выяснилось, что в каком-то почти забытом прошлом они были покрашены в голубой цвет в тон пола. Потолок, также освобожденный от многолетней грязи, оказался белым, а центральная круглая панель освещения — желтой. Результат оказался неожиданно приятным: немного похоже, будто вошел в освещенное солнцем небо.