— Они сейчас на стрельбище, — пояснил Орделл. — Это за железным сараем.
Стрельбище представляло собой длинный прилавок под навесом, находившийся примерно в пятидесяти ярдах от дома. Там стояли двое. Еще дальше на столбах были укреплены мишени и насыпан высокий земляной вал, с виду напоминающий дамбу.
— Парочка «Рокеров за расизм», — пояснил Орделл, — практикуется, как они будут расстреливать нас, афро-американцев, когда мы займем дома в их кварталах и станем трахать их баб. А теперь всем залечь. Как только мы с Луисом выйдем, вы здесь затаитесь и будете сидеть тихо, как мышки. Ясно? В окна не выглядывать. Начало стрельбы в доме будет для вас сигналом. Выходите и убираете рокеров. Таково ваше задание в этой операции. Итак, индюшиная охота, всем все ясно? Слушайте.
С улицы, со стороны стрельбища доносились хлопки одиночных выстрелов.
— Стреляют из пистолетов, — пояснил Орделл. — У них мишени, на которых нарисованы страшилы-негры. Нигер, выходящий на них с мачете в руке — знаете, такой тупой козел заслуживает смерти, если у него даже пистолета нет.
Луис снова взглянул назад через плечо. «Шестерки» принялись за кокаин, зачерпывая насыпанный в пакетик белый порошок чайными ложечками — у каждого была своя! — вдыхая его, и утирая нос рукавом.
— А pistocolos у нас и свои собственные имеются, — сказал Орделл, в очередной раз взглянув в зеркало, а затем вытащив из «бардачка» армейский автоматический «Кольт .45». Проверив пистолет, он сунул его в комбинезон, бросив Луису, — Ну что, готов? Идем. Раньше начнем, раньше кончим.
Луис вышел из машины, держа в руке «Моссберг», спрятанный в свернутой газете. Он поправил «Беретту», ствол которой больно упирался ему в пах, а затем вытащил надоевший пистолет из-за пояса — черт с ним — и оставив его на сидении, захлопнул дверцу. Луис зашел с другой стороны фургона, где его уже поджидал Орделл. Оглянувшись назад, он увидел, как из его «Тойоты», припаркованной рядом, выходит Мелани со своей плетеной сумкой через плечо. Мелани подошла к ним, и по всему было видно, что она пребывает не в самом радостном настроении.
— А вот и он, — сказал Орделл.
Он помахал кому-то рукой, и Луис взглянул в сторону дома.
— Как дела, Верзила?
Все ещё продолжая улыбаться, Орделл понизил голос:
— Вы только посмотрите на этого педрилу. Вообразил, небось, себя самим Адольфом Гитлером.
Перед крыльцом дома, широко расставив ноги в высоких солдатских ботинках, и подбоченясь, стоял огромный детина в защитного цвета камуфляжных штанах — как у военных во время «Бури в пустыне» — а также в футболке цвета хаки военного образца.