* * *
Джеми Фуллертон ступил на тротуар, направляясь к своему дому. Он пробежал семь миль, в основном вдоль Темзы, однако едва вспотел. Джеми получил заряд адреналина и чувствовал, что может пробежать еще один круг, но нужно работать.
Он вошел в холл и подмигнул охраннику, который сидел перед мониторами камер слежения.
— Привет, Джордж.
— Доброе утро, мистер Фуллертон. Отличный денек.
— И становится лучше с каждой минутой, — ответил Фуллертон.
На автоответчике горел огонек, оповещающий, что пришло сообщение. Он нажал кнопку «пуск», лег на пол и сделал несколько отжиманий, прослушивая сообщение. Подрядчик из Хэмпстеда вчера увидел четыре картины Донована, и теперь ему не терпелось заполучить их. Фуллертон еще раньше продал ему больше дюжины картин, поэтому с радостью согласился оставить полотна у него, пока он не примет решение. Это было мудро с его стороны — подрядчик купил их и хотел, чтобы Фуллертон подъехал к нему домой за чеком на полмиллиона фунтов.
Фуллертон подошел к обеденному столу из стекла и хрома, за которым могло бы поместиться полдюжины человек. На столе лежали три банковских чека. Верхний из собственного банка Фуллертона. Восемьсот тысяч фунтов. Покупатель Рембрандта дал Фуллертону чек на полную сумму. Фуллертон не сказал Доновану, кто покупатель, потому что это заставило бы его понервничать. Как и сам Ден, покупатель был крупным наркодилером, поставляющим каждый месяц из Голландии десятки тысяч таблеток экстази. У него имелись наличные, но их нужно было отмывать. А искусство — легкий путь отмыть деньги. Фуллертон взял чек, поднес к самому носу, пытаясь выяснить, как пахнут восемьсот тысяч. Оказалось — как простая бумага.
Два других чека были от Голдмана и покупателя Баттерсуорта. За восемнадцать часов Донован получил два миллиона фунтов — знак качества его коллекции.
Чувствовалось, что Донован очень привязан к своим картинам, и Фуллертону не удалось выяснить, почему он продает их. По словам Голдмана, у Дена в кармане десятки миллионов долларов. Странно и то, что чеки выписаны на имя таинственного мистера Родригеса. Фуллертон запросил у Хэтуэя информацию на Карлоса Родригеса и его племянника, однако пока ничего не получил.
Фуллертон позвонил в «Интерконтиненталь» и попросил соединить с номером Хесуса Родригеса. Ответил мужчина с сильным южноамериканским акцентом. Он сказал, что мистер Родригес занят, но когда Фуллертон объяснил, по какому поводу звонит, трубку прикрыли рукой. Фуллертон услышал бормотание по-испански. Потом на связи оказался сам маслено-приторный Родригес. Он согласился встретиться с Фулертоном в своем номере в час дня.