Услыхав доклад о посетивших его дамах, Иоанн удивился их желанию его видеть и, не оставляя своего места, приказал докладчику спросить их, что им нужно.
Тот вышел и через минуту возвратился с ответом, что дамы пришли “за благословением”.
– Скажи им, что я сейчас всех благословил в церкви.
Келейник пошел с этим ответом, но опять идет и докладывает, что “дамы желают особо благословиться”.
– Скажи им, что моего одного благословения на всех достаточно.
Келейник пошел разъяснять беспредельность расширяемости архиерейского благословения, но снова идет назад с неудачею.
– Требуют, – говорит, – чтобы их особенно благословили.
– Ну, скажи им, что я их и особо благословляю и посылаю им это мое особое благословление чрез твое посредство.
Но келейник пошел и опять возвращается.
– Они, – докладывает, – и теперь не уходят.
– Чего же им еще нужно?
– Говорят, что желают поучения.
– Попроси извинить, я устал, а поучение им в церкви скажу.
Но келейник опять возвращается.
– Еще что? – спрашивает епископ.
– Недовольны, говорят: “мы для домашней беседы пришли”.
Преосвященный, продолжая оставаться за рабочим столом, протянул руку к полке, на которой у него складывались получаемые им газеты, и, взяв два нумера “Домашней беседы” г. Аскоченского, сказал келейнику:
– Дай им поскорее “Домашнюю беседу” и скажи, что я тебе не позволяю мне о них более докладывать.
Дамы удалились и никогда более не возвращались для домашней беседы с епископом, который зато с этой поры стал слыть у некоторых смолян нелюдимым и даже грубым, хотя он на самом деле таковым не был. По крайней мере люди, знавшие его ближе, полны наилучших воспоминаний о приятности его прямого характера, простоты обхождения, смелого и глубокого ума и настоящей христианской свободы мнений.
Повторяемый же в рассказах о нем вышеприведенный анекдот с двумя смоленскими дамами, кажется, нет нужды относить к нелюдимству покойного епископа. Его, может быть, скорее надо отнести к тому чувству, какое должны были возбуждать в этом умном человеке праздные докуки так называемых “архиерейских барынь”, которые, к сожалению и к унижению своего пола, еще и до сих пор в изобилии водятся повсюду, где есть владыки, склонные напрасно баловать таких особ своим вниманием и тем поощрять и развивать в них суетность, не распознающую благочестия от святошества.
Этот анекдот также должен относиться не к укоризне нашим епископам, а, напротив, к похвале их проницательности, и он, по моему мнению, прекрасно поясняет собою анекдот о приеме, которого достигла графиня В<исконти>. Смоленские дамы, докучавшие епископу, так сказать, по ханжеской рутине, встретили твердый отпор и были отосланы к “Беседе” г. Аскоченского, а графиня В<исконти>, настойчиво действовавшая по вдохновению, была принята и удовлетворена, как требовало дело.