* * *
Ну, а сам Барли?
След сперва был горячим, потом поостыл, потом остыл совсем.
Через несколько дней после окончания ярмарки его тетки получили официальное уведомление о том, что он уходит из фирмы. Штемпель был лиссабонский, стиль напоминал прежний стиль Барли: издательское дело ему надоело, оно исчерпало себя, и, пока у него впереди еще несколько плодотворных лет, он лучше займется чем-нибудь другим.
Что же касается его ближайших намерений, он «на некоторое время исчезнет», чтобы побродить по всяким экзотическим местам. Из чего ясно следовало, что он уже не в России.
То есть вроде бы следовало.
В конце концов, он же сам это сказал. Как сообщила смазливая девочка из открытого при «Международной» бюро туристского агентства Барри Мартина, мистер Скотт Блейр решил лететь не в Лондон, а в Лиссабон. Курьер из ВААПа привез его билет, и она сменила его на прямой рейс Аэрофлота – в понедельник в 11 час. 20 мин., прибытие в Лиссабон в 15 час. 30 мин., с посадкой в Праге.
И кто-то этим билетом воспользовался. Высокий человек, который ни с кем не разговаривал, – вылитый Барли, или почти. Может быть, высокий, как мужчины в вестибюле ВААПа, но мы его проверили. Проследили его по всей линии, и она оборвалась, только когда мы добрались до Тины, лиссабонской экономки Барли. Да, да! Она получила от него весточку, сказала Тина в ответ на вопрос Мерридью, – красивую открытку из Москвы. Он писал, что встретил хорошую знакомую, и они решили попутешествовать вместе.
Узнав, что Барли все-таки не вернулся в свой приют, Мерридью испытал огромное облегчение.
* * *
Затем в течение следующих месяцев дальнейшая жизнь Барли начала было прорисовываться, прежде чем вновь раствориться в тумане.
Контрабандист из ФРГ, задержанный в Советском Союзе с наркотиками, в дни своего заключения слышал, что человек, по описанию похожий на Барли, допрашивается в тюрьме под Киевом. Очень веселый тип, сказал немец. Расположил к себе всех сокамерников. Не стеснен никакими ограничениями. Даже надзиратели угрюмо ему улыбаются.
Отважная французская супружеская пара, возвращавшаяся домой после автомобильного путешествия, помяла под Смоленском крыло о советский лимузин (никто не пострадал), и к ним на помощь пришел «высокий приветливый англичанин», который объяснялся с ними по-французски. Рост шесть футов, каштановые длинные волосы, вежливый, весело смеется, ехал в сопровождении очень дюжих русских.
А однажды под Рождество, вскоре после того, как Нед официально сдал дела Русского Дома, из Гаваны поступило сообщение, почерпнутое из кубинского источника, что в политической тюрьме под Минском на каком-то особом положении содержится англичанин и он много поет.