– Мануэль, посади майора в такси. То есть помоги ему спуститься по лестнице и забраться на заднее сиденье. И заплати шоферу. Сдачу оставь себе. Пока, Грейви. Спасибо за приятный вечерок.
Выпала роса. Узкий месяц задирал рога среди влажных звезд. Они спустились по лестнице – Мерридью шел впереди, предупреждая Барли, чтобы он не оступился. Гавань была полна блуждающих огней. У тротуаpa ждал черный лимузин с номерными знаками дипкорпуса. Рядом в темноте беспокойно томился Брок. Поодаль стояла вторая машина, ничем не примечательная.
– Это Эдди, – познакомил их Мерридью. – Эдди, боюсь, мы задержались. Надеюсь, вы позвонили?
– Давно, – сказал Брок.
– Надеюсь, Эдди, дома у вас все в порядке? Малыши уложены и так далее? И супруга не задаст вам жару?
– Все в порядке, – пробурчал Броктоном, который означал «заткнись».
Барли забрался на переднее сиденье, уперся затылком в подголовник и закрыл глаза. Мерридью сел за руль. Позади него неподвижно застыл Брок. Вторая машина медленно отъехала от тротуара – так трогаются с места опытные сотрудники наружного наблюдения.
– Это что же, вы в посольство ездите такой дорогой? – спросил Барли сквозь кажущуюся дремоту.
– Видите ли, дежурный забрал телеграмму к себе домой, – подробно объяснил Мерридью, будто отвечая на необычайно глубокомысленный вопрос. – Боюсь, скоро нам вообще придется по воскресеньям баррикадировать посольство от ирландцев. К тому идет. – Он включил радио. Скорбно застонал низкий сочный женский голос. – Фадо[3], – объявил Мерридью. – Обожаю фадо. Пожалуй, поэтому я и здесь. Даже уверен, что поэтому. Когда я просил направить меня сюда, то упомянул фадо. – Свободной рукой он принялся дирижировать. – Фадо, – объяснил он.
– Вы из тех, кто крутился около моей дочери и задавал ей дурацкие вопросы? – спросил Барли.
– Боюсь, мы всего лишь торговые представители, – сказал. Мерридью, продолжая самозабвенно дирижировать. Но внутренне он был сильно обеспокоен осведомленностью Барли. «Слава богу, что они, а не я, – подумал он, ощущая на правой щеке неукротимый взгляд Барли. – Если нынче Управлению приходится иметь дело вот с эдакими, так избави меня бог от работы на родине».
Они сняли городской дом английского банкира, бывшего сотрудника Службы, у которого был еще один дом в Синтре. Все устроил старик Палфри. Никаких официальных резиденций, чтобы потом к ним нельзя было придраться. К тому же тут играло роль и обаяние старины. Фонарь из кованого железа, который вешали на дышло кареты, освещал сводчатый вход. Гранитные плиты покрывала насечка, чтобы не скользили подковы. Мерридью позвонил. Брок на всякий случай встал за спиной Барли.