У них было два условленных места для писем. Первое – недалеко от гостиницы, на стройплощадке.
– Знаете эти строительные леса из бамбука, которые используют китайцы?
Потрясающе. Я видел, как чернорабочие с железобетонными плитами карабкались по ним на двадцатый этаж.
Там торчит кусок бракованной трубы, сказал он, высотой по плечо, очень удобный. Казалось наиболее вероятным, что Ирина впопыхах должна была воспользоваться именно этим тайником, но там оказалось пусто. Второй тайник был в задних рядах церкви «под тем местом, где они кладут брошюрки», как объяснил Рикки.
– Там есть подставка, сделанная из старого гардероба, понимаете ли.
Если опуститься на колени перед задней скамейкой и пошарить кругом, можно нащупать шатающуюся доску. За этой доской есть углубление, где полно мусора и крысиного помета. Уверяю вас, это замечательный тайничок, лучше не бывает.
Наступила короткая пауза, и перед ними словно предстали образы Рикки Тарра и его возлюбленной из Московского Центра, преклонивших колени бок о бок в заднем ряду баптистской церкви в Гонконге.
И вот в этом втором тайнике, продолжал Tapp, он нашел не просто письмо, а целый дневник. Написано было четко и на обеих сторонах бумаги, так, что кое-где проступали черные чернила. Написано было очень торопливо, почти без исправлений. С первого взгляда он понял, что она писала в минуты просветления.
Это не оригинал, учтите. Это только моя копия.
Засунув свою длинную руку за пазуху, он вытащил оттуда кожаную сумочку, пристегнутую к широкому ремешку. Из нее он достал замусоленную стопку бумажных листов.
– Я думаю, она спрятала этот дневник буквально перед тем, как они ударили ее, – заметил он. – Может быть, она в это самое время в последний размолилась. Я сам сделал перевод.
– Надо же, я и не знал, что вы говорите по-русски, – удивился Смайли.
Это замечание все пропустили мимо ушей, кроме Тарра, который тут же ухмыльнулся.
– А-а, так ведь для нашей профессии нужна определенная подготовленность, мистер Смайли, – объяснил он, раскладывая страницы по порядку. – Я, может быть, не так силен в юриспруденции, но знание чужого языка иногда имеет решающее значение. Я надеюсь, вы слышали, что говорят поэты? – Он оторвался от дела и усмехнулся еще шире. – «Познать другой язык – значит познать другую душу». Великий король написал это, сэр, Карл V. Мой отец не упускал случая процитировать кого-нибудь, надо отдать ему должное, хотя – это, наверное, забавно, но сам он, кроме английского, ни черта больше не знал. Если не возражаете, я буду читать вслух.