В течение тех лет, когда я работала с родителями, жизнь младенцев и дошкольников была сравнительно спокойной и легкой. У них были манежи и стульчики на колесах, у них были игрушки: одно-два кольца, какая-нибудь книжка или пластмассовая зверюшка, крупные бусы или яркий мяч. Когда я была воспитательницей в детском саду в 40-х и 50-х годах, мы считали, что за полдня в детском саду ребенок получает более чем достаточно для своего развития. В то время в большинстве средних семей была домработница или няня, спрос на которых тогда был невелик. Малышей брали с собой в гости к бабушке и другим родственникам, но они спокойно оставались дома с няней, когда родители уходили в кино или к друзьям. Детей моложе четырех-пяти лет не водили в кино, в кукольный театр или в цирк. Они почти никогда не ели в ресторанах и столовых, в основном пищу готовили дома.
Тридцать лет назад были детские психологи и педагоги, которые настоятельно советовали родителям уделять больше внимания интеллектуальному развитию детей, но тогда подобные советы давали немногие. Любой малыш, родившийся сегодня, может рассчитывать, что на него обрушится поток самой различной информации и впечатлений с первых дней его жизни. Существует множество колыбелей с зеркалами и кольцами, свистками и рожками, со счетами (чтобы малыш не терял времени даром и учился арифметике); ребенку часто бывает трудно найти место в манеже из-за множества кукол, машинок, мячей, барабанов и прочего снаряжения, предназначенного для его умственного развития.
Работает мать или нет, мысль о том, что ее двухлетние сын или дочь должны проводить полный день в детском саду, кажется ей вполне приемлемой. Сто лет назад большинство детей не отдавали в школу до семи лет. Детский сад был новинкой, и никто не предполагал, что дошкольник будет учиться в нем читать и считать.
Отсутствие внешней стимуляции развития не исключало того факта, что в то время было столько же умных и столько же не очень умных детей, как и сейчас. Мне кажется, что теория раннего обучения младенцев стала причиной многих эмоциональных расстройств, в том числе и детской бессонницы.
Некоторые младенцы, которым стремятся создать специальные условия, для того, чтобы они выросли гениальными, например показывают в четыре месяца карточки с цифрами и буквами, оказываются достаточно умными для того, чтобы поступить с ними соответственно своему возрасту: тянут их в рот, чтобы съесть. Создается впечатление, что родители думают, что все потеряно, если их двухлетний или трехлетний ребенок не научится читать, цитировать Шекспира, играть на скрипке или говорить по-японски. А дети начинают нервничать, не понимая, что от них хотят. Все эти намерения взрослых не имеют ничего общего с ходом естественного развития, и вполне вероятно, что именно они становятся причиной детской бессонницы.