— Теперь жалей об этом, — говорю я.
Он считает, что мы друзья, и доверительно прислушивается ко мне как к близкому человеку. Он хочет видеть во мне чуть ли не учителя, чувствую я.
Вот уж на какую роль я не гожусь совершенно.
Поскольку не могу наставить на путь истинный никого. Начиная с себя. Мой поступок, мое бегство в лес объясняется в большей степени счастливым стечением обстоятельств, а не особой прозорливостью. Просто я упал с велосипеда в нужном месте в нужное время.
Но господин консерватор взирает на меня как на оракула. И не замечает, что я фактически пытаюсь выжить его. Слишком я мягкосердечен, видно.
Стандартная беседа с господином консерватором растягивается на несколько дней и проходит по типовому сценарию:
День 1:
Я занят, к примеру, работой над столбом. Он подходит беззаботной походкой и встает рядом. Я молчу. Продолжаю махать топором. Он некоторое время тихо наблюдает, потом заводит беседу.
— А вот скажи, Допплер, что ты видишь во мне хорошего? Что бы ты перечислил, например, пастору, которому предстоит сказать над моим гробом последнее слово?
Я на секунду прерываю работу и задумываюсь, что бы такое ему ответить и как бы заставить его поскорее убраться.
— Я тебя почти не знаю, — отвечаю я. — А то немногое, что я успел о тебе узнать, не обнадеживает.
— Совсем не обнадеживает? — спрашивает господин консерватор.
— Конечно, ты не стал, — тяну я, — устраивать спектакль из своего ранения, а также сбежал из города в лес, что, вероятно, можно отнести к положительным моментам. Но тот факт, что ты поставил палатку у меня под носом, сводит все твои достоинства на нет, так что общий баланс не в твою пользу.
Постояв некоторое время, он уходит к своей палатке.
День 2:
Сцена та же. Я работаю, он подходит.
— Я обдумал то, что ты сказал вчера, — говорит он. — Что во мне нет ничего хороше-го. Ты прав. Я ничто. Ничего хорошего во мне нет. Я попусту растратил свою жизнь.
— Не сгущай краски, — говорю я. — Просто у тебя скверно на душе, вот и все. Наверняка у тебя масса талантов, способностей и уникальных дарований. Но лес, вероятно, не то место, где ты можешь их проявить.
Он уходит к своей палатке.
День 3:
Я еще завтракаю, он появляется раньше обычного, сияя как масляный блин.
— Я обдумал твои вчерашние слова, — говорит он. — Что я самобытная личность и у меня таланты и всякое такое. Но ведь и ты тоже самобытен. Оба мы с тобой неповторимы. Всякий человек уникален.
— Более или менее, — отвечаю я. — Но самобытный означает только не похожий на других. Это не значит хороший.
День 4:
Он приходит, когда я писаю.