— Но ты, кажется, забыла, что твой брат уже сделал выбор, когда женился на мне, — резко сказала Эмилия. — Прошло достаточно времени, вам пора смириться с этим фактом, а если вы не можете, то оставьте нас в покое.
— Я бы не мог сформулировать это лучше, — заявил ровным голосом Анхел и на глазах троих гостей прижал Эмилию к себе. — Печально, что мои родственники оказались достойными Патрисии. Воистину более подходящей компании для себя она бы не нашла. Грустно признавать, что вы оказались такими глупыми, чтобы поверить…
— Глупыми? — недоверчиво повторила Эстелла. — Да как ты смеешь обзывать нас?
— Патрисия выжидает, покуда меня запишут в покойники, а Эмилию выживут из дома, чтобы выступить с небольшим трогательным признанием… Я правильно понял? — скучным голосом спросил Анхел.
— Ну… да, — подтвердил Лусиано.
— Потом она сообщила вам, что ждет ребенка. Скажите мне, у кого-нибудь из вас возникли сомнения? Может, вы попытались найти хоть какое-то подтверждение правдивости ее слов? — Анхел обвел родственников вопросительным взглядом. — Значит, вы просто приняли как непреложный факт, что раз Патрисия беременна, то ребенок от меня, только потому, что она так сказала. Даже несмотря на то что я был женат…
— Патрисия сказала, что ты собирался разводиться, — простонал Лусиано.
— Патрисия сказала!.. — с гневным презрением повторил Анхел. — Для Патрисии банкротство отца наверняка стало тяжелым потрясением, ведь она не привыкла считать деньги, но зато любила ими швыряться направо и налево. Неужели ты, Лусиано, не смог к двум прибавить два и получить четыре? Неужели у тебя даже подозрения не возникло? Сколько денег ты выдал ей за эти годы?
— Не могу поверить, чтобы Патрисия придумала все это, чтобы вытянуть из нас деньги! Как она могла?! — Эстелла зарыдала и отошла к окну, повернувшись ко всем спиной.
— Ты использовала ее против меня, Эстелла, — напомнила ей Эмилия. — А она использовала тебя, чтобы остаться в пределах досягаемости Анхела.
Анхел простонал что-то невнятное. С видом ручной собачки Лусиано пробормотал:
— Я только пытался соблюсти твои интересы, Анхел, когда помогал Патрисии…
— Каким образом? Обижая и унижая мою жену в тот период, когда она особенно нуждалась в вашей поддержке? Тогда объясни мне, что значит соблюдать мои интересы? — набросился Анхел на младшего брата, и тот мгновенно стушевался.
В разговор вступила Синтия, ее фарфоровые глаза были холодными как лед.
— Извини, на самом деле несправедливо во всем обвинять Лусиано, — тихо произнесла она. — Мы не хотели говорить об этом, но у Эмилии был роман с другим мужчиной, и это нас всех безмерно удручало.