Она повернулась к горничной.
— Я уверена, что у вас есть и другие дела, кроме как прислуживать этой маленькой строптивой дряни.
Служанка отлично уловила намек: ее отпускают! Ее глаза весело заблестели. Ей явно не терпелось рассказать остальным о новых порядках.
— Да, госпожа, — сказала она и исчезла.
— А теперь, раз нельзя полагаться на то, что ты не злоупотребишь привилегией иметь горничную, тебе придется самой расчесывать свои волосы — а также и заботиться обо всем остальном. — Тэлия вручила щетку разинувшей рот от изумления Элспет и вышла.
Таким образом, Элспет пришлось перебиваться без помощи слуг.
Она выглядела как чучело, знала это и мучилась от этого. Слуги, по приказу королевы, не давали себе труда скрывать свою радость по поводу нового положения вещей; не стеснялись они и показать, что, по их мнению, Элспет только получает по заслугам. Придворные вели себя еще хуже: они улыбались и делали вид, будто ничего не случилось, но Элспет чувствовала, что про себя они смеются над ней. Тэлия продолжала проводить с ней время и помогала ей с волосами и одеждой — но только после вежливой просьбы. Это был совершенно неожиданный и неприятный поворот событий.
В качестве ответного хода Элспет разнесла детскую с целью доказать, что ей наплевать. Она провела очень приятное утро, опрокидывая мебель, сдирая с кровати простыни и одеяла и сваливая их кучей в середине комнаты, ломая игрушки и разбрасывая куски повсюду. Она сидела посреди всего этого разгрома, слегка запыхавшаяся и очень довольная, когда пришла Тэлия.
Та хладнокровно окинула взглядом руины детской.
— Что ж, — сказала она, — Полагаю, ты понимаешь, что детская останется в таком состоянии, пока ты в ней не приберешь.
Элспет разинула рот: она ожидала, что Тэлия рассердится. Потом до нее начал доходить смысл сказанного.
— Н-н-но где же я буду спать?
— Либо на полу посреди комнаты, либо на голом матрасе, дело твое. И то, и другое лучше, чем та постель, которую когда-либо имел Скиф, когда жил на улице, или я, когда стерегла овец. Если уж на то пошло, это лучшая постель, чем достается мне и сейчас, когда меня назначают в ночное, следить за ожеребом.
Элспет начала заплакала; Тэлия смотрела на нее совершенно бесстрастно. Когда слезы не принесли успеха, Элспет схватила деревянный кубик и в сердцах запустила его Тэлии в голову.
Это таки произвело впечатление — но не то, на которое рассчитывала Элспет. Тэлия легко увернулась от снаряда и, сжав губы, надвинулась на девочку. Прежде чем Элспет поняла, что происходит, Тэлия подняла ее за шкирку, отвесила три звонких, жгучих шлепка по попе и усадила обратно.