Фред Кемпстер, провожаемый несколькими друзьями, перешел на корабль в тот день, когда «Тасмания» вышла из дока и отправилась в Ньюпорт. В двухмесячное путешествие он взял с собой восемь костюмов, целый ворох белья и туалетных принадлежностей. Ако, которому поручили разместить гардероб важного пассажира, ломал голову, как все это развесить в маленьком шкафу. И хотя это была лишь часть обзаведения Фреда Кемпстера, островитянин качал головой, недоумевая — для чего некоторые люди приобретают так много одежды. Они хотели выглядеть всегда по-разному; для определенного времени дня и занятий у них была особая одежда, и на переодевания они тратили уйму времени. Разве недостаточно человеку иметь два костюма — один рабочий, другой праздничный. Больше одного все равно сразу не наденешь, а другие люди видят только то, что на тебе, — ведь того, что в шкафах, им не покажешь. Странное хвастовство!..
Еще больше, чем эти мелочи, смущало Ако само присутствие на корабле Фреда Кемпстера. Он не был ни сыном капитана Фармана, ни братом белой девушки, и без него можно было прекрасно обойтись. Что ему здесь нужно? Почему он пришел сюда только тогда, когда Харбингер уже уехал? Почему он занял каюту Харбингера, рядом с Марго?
«Если бы Харбингер знал, как бы он посмотрел на это?» — спрашивал себя Ако. И предчувствие подсказывало ему, что Харбингер отнюдь не был бы рад. На Ригонде, если какой-нибудь юноша навязывался девушке, которая была подругой другого парня, то его прогоняли, как назойливую птицу. Там девушка сама решала, кто может к ней приблизиться, и если двое, парень и девушка, давали понять, что они любят друг друга, то другим уже нечего было вмешиваться.
Эти белые, наверно, нахальны и навязчивы.
По сравнению с тем, что Ако приходилось делать на «Сигалле», здесь работа была нетрудной. В его обязанности входило прибирать пассажирские и офицерские каюты, менять воду в графинах, выбивать ковры, иногда почистить кому-нибудь обувь, а в свободное время он помогал буфетчику и коку. Для работы в камбузе был еще один бой, немного завидовавший «дикарю», что ему доверили почетную обязанность обслуживать пассажиров, от которых иногда перепадают чаевые. Но дальше дерзких замечаний он идти не осмеливался, так как видел, что сам капитан благоволит к «дикарю».
В предвечерние сумерки, в тот час, который так любила Марго, пароход вышел в море. Залив был спокоен, как оз"ёро. Марго стояла на капитанском мостике и, необычно взволнованная (на этот раз в ее волнении не было грусти и томления, оно было радостным), смотрела на тихую панораму, на пылающее закатом небо и на рассеянные поморю корабли. Возле нее стоял Фред Кемпстер.