3
На другой день буфетчику «Тасмании» было отчего набегаться и над чем поломать голову. Понятно, он не впервые обслуживал приемы для знатных господ и знал, что поставить на стол. Сам капитан Фарман и тот чувствовал себя не совсем в своей тарелке, шутка ли сказать — молодой Кемпстер впервые по-настоящему собирался погостить на корабле, а он был единственным сыном шефа, и, по мере того как седел, слабел и хирел старый Кемпстер, у его единственного наследника все возрастали шансы принять в скором времени бразды правления над всем пароходством» Пока что Фред Кемпстер уделял больше внимания парусному спорту и скаковым лошадям, чем скучной канцелярской работе в конторе компании; однако не исключалось, что когда-нибудь объекты его интересов изменятся и он сделается требовательным и деятельным шефом.
О напитках буфетчику нечего было беспокоиться, их имелось достаточно на корабле. Но не единым вином да коньяком жив человек… Заботливый малый носился по магазинам, заказывал мясо, холодные закуски и все послеобеденное время потел на кухне. Ако очень мало смыслил в поварском искусстве; поэтому ничем особенным не мог помочь своему прямому начальнику, только разве вымыть и перетереть посуду, накачать воды, подложить дров в плиту, начистить картошки. Но и за то спасибо. Смекнув, что вновь принятый бой кают-компании пользуется благосклонностью первого штурмана, буфетчик обходился с Ако вежливее, чем этого требовала традиция.
Под вечер они оба переоделись в новые, чистые костюмы — черные брюки и белые кителя. Буфетчик дал Ако чистую салфетку — и велел носить ее перекинутой через локоть, — так требовал обычай. Стол в капитанском салоне был покрыт белоснежной скатертью. Посреди стола благоухали цветы. На всякий случай приготовили два подсвечника. Только не знали еще, на сколько персон накрывать стол, так как молодой Кемпстер не сообщил, сколько человек примет участие в вечере.
К вечеру у ворот дока остановились два автомобиля. Томас Фарман встретил гостей у сходней. Их было совсем немного — трое молодых мужчин и две дамы, которые не доводились своим спутникам ни сестрами, ни невестами, ни вообще близкими людьми. Просто они были достаточно красивы и интересны, чтобы принять участие в веселом кутеже, а на корабле можно вести себя куда непринужденнее и шумливее, чем в ресторане. Фред Кемпстер лишь между прочим познакомил капитана со своими спутниками и дамами, и только после, из их разговора, можно было понять, что маленький брюнет — знаменитый наездник, а стройный блондин Реджинальд — сын известного дипломата Джибса. Обе прелестные незнакомки принадлежали к тому слою общества, о котором трудно сказать, относится ли он к лучшим или худшим кругам. Они имели какое-то отношение к искусству, возможно сами когда-нибудь пели, музицировали или только позировали художникам, может быть танцевали в каком-нибудь кабаре — точно неизвестно. В древнем Риме их называли бы куртизанками, теперь же они были подругами этих юношей, которые обращались к ним просто по имени — Мэри и Люси.