— Конечно, но я хочу нормальной жизни! С милым рай и в шалаше — но не для меня. Зачем убивать молодые годы на то, чтобы выбраться из бедности. — Внезапно оживившись, Дженни схватила его за рукав. — Рауди! Вот что мне пришло в голову. Почему бы тебе не съездить к Барту Луби?
— К Луби? — поджал губы Хорн. — Что мне там делать?
— Может, он одолжит тебе на родео своего Виски! Сам-то он будет состязаться на Принце. Что тебе стоит попросить?
— Просить одолжения у Барта Луби? — Глаза Рауди вспыхнули ненавистью. — Ни за что! Пускай родео провалится в тартарары и вместе с ним ранчо, но чтобы я ему кланялся? Да и все равно получишь от ворот поворот. Он прекрасно понимает, если мы с Малышом выходим из игры, победа у него в кармане.
— Тебя, что, убудет, если попросишь? — раздраженно настаивала Дженни. — Почему ты вообразил, что он против тебя держит камень за пазухой? Он самый богатый человек у Южного каньона, у него самое большое ранчо… Чего ему тебя бояться?
В голосе Дженни слышались обидные для Рауди нотки. Парень пристально, изучающе посмотрел на нее. Он уже давно был влюблен в эту девушку, почти год ухаживал за ней, но в последнее время у него почему-то зародились смутные сомнения. Ничего определенного, только мелкие штрихи, заставлявшие думать, что ей важнее то, что у человека есть деньги, нежели то, каким путем они ему достались.
— Если хочешь, — с загоревшимися глазами предложила она, — я могла бы поговорить за тебя.
— Нет, — упрямо потряс головой Хорн. — Не стану его просить сам и не хочу, чтобы ты просила. Ему хорошо известно, что я думаю о нем и о его махинациях с «Бар О».
— Но, Рауди! — сердито возразила она. — Нельзя же быть таким злопамятным! Я надеялась, что за три года ты забыл об этой глупой обиде, что ранчо досталось не тебе.
— Да, не забыл! — решительно подтвердил Рауди. — Я хорошо знал Тома Слейтера и как он относился к Барту. Было время, когда он подумывал оставить ранчо нам обоим, но после того, как Барт занялся перепродажей скота, Слейтер переменил свои намерения. Между ними что-то произошло, и старина Том сам трижды говорил мне, что не желает даже видеть Луби у себя и оставляет ранчо мне. Совершенно непонятно, как он мог в последнюю минуту передумать!
— Да не в последнюю минуту! — запротестовала Дженни. — Он передал Барту доверенность на ранчо за год до смерти. С этой доверенностью ему даже не требовалось завещание, хотя и по завещанию все оставалось ему. Сама слышала, когда читали.
Дженни вскинула подбородок, в глазах мелькнули отблески надвигавшейся бури. Этот старый спор всегда выводил ее из терпения. Она, как и все в округе, восхищалась выставляемым напоказ богатством Луби, его деловой хваткой. Этот человек действительно умел делать деньги.