Гюнтер улыбнулся, обнажив белые зубы, сжимавшие сигару, и протянул Тому руку:
— Рад тебя видеть, Кедрик! Полковник, это наш человек! Если есть парень, рожденный для того, чтобы утрясти это дельце, так это он! Я уже рассказывал тебе, что он устроил Петерсону! Подумать только, перегнать стадо, не потеряв за весь путь ни одной головы, и плевать он хотел на апачей!
Кейт кивнул, окинув Кедрика холодным взглядом:
— Капитан — ваше армейское звание?
— Армейское. Я получил его во время Гражданской войны.
— Понятно. А какой-то Томас Кедрик, помнится, воевал с апачами в чине сержанта.
— Это я и есть. Нас всех понизили в чине, когда демобилизовали.
— А сколько времени вы были на войне? — Глаза Кейта изучали Тома.
— Четыре года и еще два участвовал в кампании на юго-западе.
— Недурно. Значит, вы должны знать, что такое война. — Он снисходительно улыбнулся. — Я сам провел двенадцать лет в регулярной армии.
Кедрика задели слова Кейта. Он хотел промолчать, но не удержался:
— Это еще не все, полковник. Я был с Базейном при защите Меца во франко-прусской войне. Я спасся и потом участвовал вместе с Мак-Магом в битве при Седане.
Взгляд Кейта стал острым, губы сжались. Кедрик почувствовал в нем растущую неприязнь.
— Это все? — холодно спросил Кейт.
— Нет. Раз уж вы спрашиваете, то извольте. Я был с Уолсли во второй войне Ашанти в Африке. И на северном Тянь-Шане в двухлетней кампании против туганов — в чине генерала.
— Вы, кажется, много попутешествовали, — сухо произнес Кейт. — Настоящий наемник!
Кедрик спокойно улыбнулся:
— Да, если хотите. Это ведь именно то, что вам нужно? Обычная история — одни нанимают, другие дерутся.
Лицо полковника Кейта вспыхнуло, потом побледнело, но прежде чем он начал говорить, сквозь толпу протиснулся крупный человек с квадратным лицом и остановился перед ним.
— В чем дело, Гюнтер? — закричал он. — Я прослышал, чего ты сюда заявился. Если ты надумал отнять у честных работяг землю, на которой они вкалывают, как рабы, лучше убирайся!
Никто не успел и слова сказать, как между Кейтом и Гюнтером вырос Дорни Шоу:
— На неприятности нарываешься, приятель? Пулю захотелось получить?
Голос у него был негромкий, почти мурлыкающий, и Кедрика удивило, что человек с квадратным лицом так испугался. Он подался назад, широко разводя руками:
— Я не имею в виду тебя, Дорни! Я даже не знал, что ты здесь!
— Тогда проваливай! — взорвался вдруг Дорни, его невозмутимость мгновенно сменилась яростью. И что-то еще было в его лице… Кедрик внезапно понял: жажда крови! — Проваливай, если жить. не надоело! — повторил взбешенный Шоу.