— Да у нас самая обыкновенная сестринская община, майор, — произнесла сидевшая рядом с Сэмом Мэдж — «полные и круглые» — и дотронулась до его руки. — Джинни уже говорила вам об этом. Ну а Хаукинз...
— Да-да, я понял, — мягко перебивая женщину, поспешил заметить Дивероу.
— Беседуя с одной из нас о Маке, вы говорили со всеми нами, — пояснила своим сладкозвучным голосом сидевшая напротив Сэма Лилиан, обладательница узких и острых грудей.
— Именно так, — тут же отозвалась стоявшая в несколько воинственной позе у стеклянной стены, отделявшей комнату от бассейна, Энни, которую Сэм окрестил про себя как «ниспадающие и тяжелые».
— А если у нас возникнут разногласия, — снова усмехнулась Джинни, сидевшая на покрытой шкурой ягуара софе, справа от Сэма, — то я возьму на себя роль председателя собрания! По праву старшинства во всех, так сказать, отношениях.
— Дело не в годах, дорогая, — возразила Мэдж. — Мы не позволим тебе клеветать на саму себя.
— Даже не знаю, с чего начать, — сказал Сэм, который, несмотря ни на что, чувствовал себя не в своей тарелке. Затем, после столь абстрактного вступления, заметил осторожно, что речь идет о человеке с ярко выраженной индивидуальностью, и весьма туманно намекнул, что Маккензи Хаукинз поставил правительство в довольно щекотливое положение, для выхода из которого необходимо найти соответствующее решение. И хотя правительство испытывает огромное, искреннее уважение к бесценным заслугам генерала Хаукинза, тем не менее, крайне важно изучить его личную жизнь, Что позволило бы помочь ему самому и заодно найти выход из той деликатной ситуации, в которой оказалось правительство. Часто именно через отрицательное можно выявить положительное, если, конечно, то и другое разумно дополняют друг друга и представление о них составлено на основе правдивых утверждений.
— Одним словом, — произнесла Регина Гринберг, — вы хотите как следует прижать Мака! Что ж, рано или поздно это должно было случиться, не так ли, девочки?
Те, кивнув дружно, подтвердили в один голос, что именно так.
Сэм был достаточно умен для того, чтобы отрицать это с ходу. У его собеседниц было гораздо больше ума и проницательности, чем это показалось ему сначала.
— Что заставляет вас так думать? — обратился он к Джинни.
— Боже мой, майор! — ответила она. — Мак всегда был на ножах с высокопоставленной сволочью. Он прекрасно видел, что люди эти по уши сидят в дерьме. Потому-то и обрадовались они так, когда наши либералы с Севера выставили в свое время Мака в смешном свете. Но я хочу сказать вам, что Мак совсем не смешон!