— У вас есть другие варианты? — спросил он, почесав в затылке.
Мадди вздохнула, но голос ее звучал куда живее, чем прежде, когда она ответила:
— Честное слово, я не знаю, что предложить. За последние два года каждое мое купание в одиночку начиналось с мерзкого подглядывания и кончалось дракой. Уединение недоступно женщине-заключенной.
Ривлин охотно этому верил.
— Ну хорошо, — снова заговорил он, — а что, если я буду стоять к вам спиной, пока вы моетесь?
Ее смех был музыкальным, веселым и на удивление задушевным.
— Я доверяю вам не больше, чем вы мне… имея в виду наше с вами пока еще очень недолгое знакомство и все прочее, — повторила она его слова.
— Ладно, пока мы не придумали ничего лучшего, это, пожалуй, единственный путь к достижению цели. Насколько сильно вам хочется соскрести с себя грязь Форт-Ларнеда?
Мадди смерила взглядом расстояние между Ривлином и водой, сдвинула брови и, помолчав немного, сказала:
— Как вам покажется вот это: вы повернетесь ко мне спиной, я разденусь, войду в воду и окликну вас. Вы заберете мою одежду и уйдете в лагерь. Голая я никуда не убегу. Как только помоюсь, мы повторим эту процедуру.
— А где гарантия, что, как только я отвернусь, вы не шарахнете меня наручниками по затылку, еще не начав снимать одежду? — с сомнением спросил Ривлин.
Мадди лукаво улыбнулась:
— В этом есть смысл, не так ли? Не могу выразить, как мне жаль: вы подумали то же, что и я…
Ривлин вдруг решил, что с него довольно. Мадди Ратледж не так проста, как ему казалось.
— Может, плюнем на купание, и все дела? — неожиданно предложил он.
Опомнившись, Мадди взяла себя в руки и посмотрела на Ривлина с детской серьезностью.
— Но мне ужасно хочется искупаться. Обещаю вам, что не убегу, если вы мне это позволите. Могу поклясться на целой куче Библий…
У него не было ни одной, но ее готовности оказалось достаточно, чтобы внушить ему некоторый минимум доверия.
— Вот как мы поступим, мисс Ратледж, — сказал Килпатрик, доставая из кармана ключ от ее наручников. — Я отберу у вас оружие, пожалованное правительством, прежде чем повернусь к вам спиной, а все прочее мы сделаем так, как вы предложили.
Мадди протянула руки и дала ему снять с себя тяжелое железное приспособление.
— Спасибо, — прошептала она, когда ее конвоир вручил ей кусок мыла.
Было нечто успокаивающее в том, как она поблагодарила его. Повернувшись к ней спиной, Ривлин, скрестив руки на груди, предупредил:
— Берег крутой, и возле него глубоко, помните об этом.
— Ничего, я умею плавать.
Он прислушивался к шороху материи, отмечая про себя каждую вещь, которую она снимала, готовый в любую секунду повернуться. Потом раздался плеск воды, а следом — самый восторженный вздох, какой Ривлину когда-либо доводилось слышать от женщины. Он почувствовал мгновенную вспышку желания и выругался про себя, а затем, попятившись, нащупал сложенную одежду, подхватил ее и быстро зашагал к лагерю.