— Понимаю. Как же вас угораздило сломать каблук? Торопились в суд с жалобой?
— Колотила ногой в дверь.
— Что?
Мадди улыбнулась, и он понял, что его изумление доставило ей радость.
— Я же вам говорила, что могу быть настойчивой, если захочу.
Ривлин постарался сохранить серьезность.
— Расскажите поподробнее.
— Сначала фургон с товарами прибыл в агентство, — начала она. — Запах протухшего мяса любой почувствует за час до того, как его привезут, можете быть уверены. Я пришла в агентство заявить протест и обнаружила, что старший Фоли спрятался, запер дверь и отказывался ее открыть. Мне надоело стучать и взывать к его совести, поэтому я и пнула дверь ногой. Каблук сломался, но никто не обратил внимания на мою странную походку, когда я промаршировала через всю контору. Я, со своей стороны, не заметила посетителя Фоли и высказала что хотела, даже постучала кулаком по крышке письменного стола и расшвыряла бумаги для большей убедительности.
Ривлин расхохотался:
— Держу пари, вы произвели неизгладимое впечатление на присутствующих.
— Они просто окаменели. Я была вполне довольна собой, но, увы, не могла похвалиться, что чего-то добилась, — только высказала свое возмущение, вот и все.
— Вы подобрали каблук и взяли с собой, когда уходили?
Улыбка на лице Мадди сменилась выражением досады.
— Билл поднял его и вручил мне, а я запустила им в Тома Фоли. Каблук угодил его дружку прямо в лоб…
— Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть это представление.
— Последний акт прошел не слишком успешно — трудно удалиться с достоинством, если вы потеряли один каблук. Потом я попробовала приладить на его место деревяшку, но у меня ничего не вышло. Достопочтенный Уинтерс заказал для меня несколько пар новых ботинок, но когда они наконец прибыли, у меня уже были мокасины и я не пожелала снова засовывать ноги в эти маленькие кожаные камеры пыток. Вам когда-нибудь доводилось видеть пальцы женщины, которая годами носила модную обувь?
Понимает ли она, что перешла границы дозволенного? Леди никогда не упоминают в разговоре некоторые части тела и тем более не обсуждают подобных вопросов с джентльменами, даже в самой общей форме.
— Могу себе вообразить, — дипломатично ответил Ривлин.
— У большинства женщин просто уродливые пальцы, — продолжала Мадди. — Перекрещенные один с другим и скрюченные. Стопы совершенно деформированы.
Ривлин взглянул вниз.
— Вы, кажется, избежали такой судьбы.
Мадди снова пошевелила пальцами.
— Отнюдь не благодаря леди-филантропкам, уверяю вас, — заявила она с вызовом. — Эти дамы делали все от них зависящее, чтобы изувечить меня.