— Ты права, я вел себя как дурак. — Панта открывает шкаф, Панта вешает форму, вешает штатский костюм. — Наверное, меня слишком избаловали в Чиклайо, ладно, с этим покончено. Так, начнем разбирать чемоданы. Ну и теплынь тут, как ты, лапочка?
— Я бы так из отеля и не выходила. — Поча навзничь ложится на постель, Поча потягивается. — Все тебе сделают, ни о чем не надо беспокоиться.
— В таком вот отеле и заделать маленького Пантоху, кадета Пантоху, как ты на это смотришь? — Панта снимает галстук, сбрасывает рубашку.
— Кадета Пантоху? — Почита открывает глаза, Почита расстегивает блузку, приподымается на локте. — Ты серьезно? Теперь мы сможем себе это позволить, Панта?
— Я же тебе обещал — когда получу третью нашивку. — Панта расправляет брюки, Панта складывает их, вешает. — Пусть он у нас будет уроженцем провинции Лорето, согласна?
— Чудесно, Панта. — Почита смеется, Почита хлопает в ладоши, подскакивает на постели. — Какая прелесть, маленький кадетик, Пантосик Младший.
— Надо заняться этим поскорее. — Панта раскрывает объятия, Панта тянет к ней руки. — Чем скорее начнем, тем скорее он появится. Иди сюда, лапочка, где ты там прячешься.
— Что ты, что ты. — Почита соскакивает с постели. Почита бежит в ванную.
— С ума сошел?
— Иди, иди сюда, займемся кадетиком. — Панта спотыкается о чемодан, Панта опрокидывает стул. — Прямо сейчас. Иди сюда, Почита.
— Что ты, Панта, в одиннадцать часов утра, что ты, не успели приехать. — Почита машет руками, Почита отстраняется, отталкивает его, сердится. — Пусти, мама услышит.
— Надо обновить Икитос, обновить отель. — Панта тяжело дышит, Панта пытается ее обнять, удержать, устоять на ногах. — Иди ко мне, любовь моя.
— Ну вот: за что боролись, на то и напоролись. — Генерал Скавино размахивает циркуляром, сплошь в подписях и печатях. — Вы тоже виноваты, майор Бельтран, полюбуйтесь-ка, что собирается организовать в Икитосе этот субъект.
— Ты мне юбку порвешь. — Почита прячется за шкаф, Почита обороняется подушкой, просит оставить ее в покое. — Прямо не узнаю тебя, Панта, такой всегда благовоспитанный, что с тобой? Ну пусти, я сама сниму.
— Я хотел врачевать, а не творить зло, — в страшном смущении читает и перечитывает майор Бельтран. — Кто бы мог подумать, что лекарство окажется злее самой болезни, мой генерал. Непостижимо, мерзко. Вы допустите этот ужас?
— Лифчик, чулки. — Панта переводит дух, Панта срывает, отбрасывает в сторону. — Тигр был прав: от этой влажной жары внутри все равно как огонь и кровь закипает. Ну, ущипни меня, как я люблю. За ушко, Почита.