Он подергал бородку, внимательно разглядывая меня.
— Пока еще рано подводить итоги, Алька. Вот подожди, все уляжется, и тогда штаб выдаст сводку. Но я думаю, погибшие обязательно будут. В такой мясорубке их просто не может не быть. Не у нас — так у других отрядов. Но если все-таки дело ограничится только ранеными — это же будет здорово, правда?
— Да, конечно, — согласился я.
Вообще-то, я не очень люблю смотреть телевизор. Видимо, отвращение к этому ящику с экраном навсегда засело во мне из-за нежелания вспоминать то время, когда единственным моим занятием было смотреть все подряд, с утра до глубокой ночи.
Впрочем, теперь я все чаще спрашивал себя: а было ли все то, что я помню, на самом деле? Неужели я мог быть такой сволочью и опустившейся личностью, каким вспоминал себя накануне Круговерти? И это путешествие по вариантам своей судьбы — разве оно мне не приснилось?
С каждым днем работы в Профилактике прежнее прошлое все больше становилось призрачным и словно бы несуществующим. Будто я прочитал все это в какой-то фантастической повести.
Профилактика отнимала у меня слишком много времени, а то можно было бы попытаться предпринять проверку кое-каких фактов, которые были мне известны из своего будущего в Круговерти. Например, позвонить в Торгово-промышленную палату и спросить, работает ли там некий Митрофан Евгеньевич. Или съездить в ту страховую инспекцию, где работала в одном из вариантов Люда. Она мне до сих пор снилась, но я знал, что для меня она уже недоступна.
Однако я не делал ничего, смутно подозревая, что никаких результатов мои поиски не дадут. А поэтому единственное, что мне оставалось, — махнуть рукой и жить сегодняшним днем, а не вчерашним. И уж тем более — не виртуальным.
И ни в коем случае не уподобляться той девчонке-проводнице, поверившей в чудо. Чудеса в мире, может быть, и случаются, но все они сводятся к одному-единственному объяснению: счастливый случай. Та самая ничтожная доля вероятности, которая отводится для нарушения любых законов мироздания.
Тем не менее, на следующий день после ночного аврала, вернувшись домой, я завалился на диван и, вместо того чтобы забыться заслуженным сном, включил телевизор.
Как раз вовремя, чтобы увидеть сообщение в программе новостей о «нашем» поезде.
Скорбно поджав губы, прелестная дикторша вещала:
— ...всего в поезде находились двести семьдесят восемь пассажиров и сорок человек поездной бригады. Пока нет сведений о том, что же могло стать причиной, побудившей машиниста грузового состава нарушить правила железнодорожного движения. К сожалению, тело его до сих пор не было найдено на месте катастрофы, и, скорее всего, он погиб. Точное число пострадавших еще не известно, но уже сейчас можно сказать, что многие из пассажиров сошедшего с рельсов поезда получили тяжелые травмы. Все они доставлены в медицинские учреждения, и на данный момент у врачей нет опасений за жизнь кого бы то ни было из них. Эта трагедия вновь показала, что аварийно-спасательные службы действовали уверенно, слаженно и эффективно, хотя работать им пришлось в условиях исключительной сложности.