Стало еще хуже. К горлу подступила тошнота, сердце уже не умещалось в груди и норовило выскочить наружу из-за ребер. Тело покрылось противным, липким потом.
Я свернулся калачиком на полу, не обращая внимания ни на мусор, ни на стайки обнаглевших от безнаказанности тараканов.
Спасения нет и не будет. Остается один-единственный способ разом избавиться от мучений.
Разве? Подожди-ка, а с чего ты взял, что должен честно покупать зелье? Или в тебе еще теплятся остатки представлений о нравственности и порядочности? Давным-давно пора избавиться от них. Тем более когда имеешь дело с такими гадами, как Сушняк и его хозяева. В сущности-то, для этого надо немногое.
И тогда я решился.
Кое-как собрал свои кости с пола и протащил их на кухню.
Там, прямо на полу, среди груды грязной посуды стоял телефонный аппарат — не раз битый, кое-как залепленный скотчем и изолентой.
Теперь главное — чтобы он работал. А то ведь телефон могли отключить за систематическую неуплату.
Я двумя руками снял трубку и с радостью обнаружил, что гудок в ней слышен.
Значит, живем, братцы!
Чтобы набрать заветный номер, ушла не одна минута — одеревеневшие дрожащие пальцы никак не могли подчиниться сигналам мозга.
Наконец связь с Сушняком состоялась. Как всегда, откликнулся он мгновенно — словно только и делал, что ждал моего звонка.
Мы быстренько договорились, и я опустил трубку на рычаг.
Нож нашелся в раковине, под грязными тарелками, и я зачем-то тщательно отмыл его от наслоений жира и грязи. Словно готовился к хирургической операции...
План мой был прост до гениальности. Когда пожалует Сушняк, надо припугнуть его ножом и отобрать весь имеющийся у него «товар». А потом... Впрочем, в моем нынешнем состоянии не имело смысла представлять последствия грабежа своего наркодилера. Гораздо интереснее было мечтать о том, как я вколю себе первую дозу в иссохшую вену.
Ничего, с Сушняком и его хозяевами мы как-нибудь потом рассчитаемся. В конце концов, они сами виноваты в том, что первое время бесперебойно снабжали меня зельем, даже великодушничали, сволочи, предлагая «товар» взаймы, под честное слово («Ну что ты, Алик! Потом отдашь должок, когда деньги будут»). И так длилось до тех пор, пока я не стал полностью зависеть от этой шайки-лейки...
В милицию, во всяком случае, они точно не обратятся, а штурмовать мою квартиру вряд ли решатся. Наверное, примутся караулить, когда я выйду. А я и не собираюсь выходить...
Мысли в моей голове и время текли одинаково медленно. Я слонялся из угла в угол в ожидании Сушняка, пытаясь спрятать на себе нож так, чтобы он не бросался в глаза сразу и чтобы вытащить его можно было мгновенно.