В предбаннике наш Костик и незнакомый охранник играли в шашки. Охранник вскочил, уточнил, кто я такая, отворил дверь в кабинет и осведомился, примет ли меня Кен. Костик чуть заметно подмигнул мне.
Такие, значит, дела: в кабинет Сим-Сима я без спроса войти уже не могла.
Кен поднялся из-за письменного стола и надел пиджак. До этого он был в рубашке и подтяжках. В камине горели дрова, люстра и все бра были включены, в кабинете было ослепительно светло, чего Сим-Сим не выносил.
Психиатр (или психотерапевт?) Авербах сидел, вытянув ноги в кресле близ столика на колесиках, и смаковал коньячок Туманского. Он тоже встал и дождался, пока я плюхнулась в кресло близ стола.
В пальцах Кена курилась китайская сосалка, и в кабинете уже стоял дурманно-сладкий запах его табака.
Он был в сильных очках, зрачки расплывались, и уловить выражение его глаз за стеклами было невозможно. Только по тому, как он хрустнул пальцами и забарабанил по столешнице, я догадалась — нервничает.
Фотография в самшитовой рамке, стоявшая на каминной доске, была сдвинута. Я поняла, что он ее рассматривал. Фотография была идиотская, но другой у меня не было. Из загса нашего городка. Я в распахнутой шубейке, поддатый Сим-Сим с бокалом шампанского в руках, служительница, которая нас бракосочетала, на фоне триколора и городского герба с рыбами и якорями. Из-за ноги Туманского выглядывает и корчит рожицу Гришка, похожий в своем комбинезоне на гномика.
— Как вы себя чувствуете? — спросил, разглядывая меня, Кен.
— Вашими заботами, — проникновенно произнесла я. — Если бы не вы…
— Пустое, пустое, — улыбнулся он. — Но вот доктор считает, что вам еще надо… понаблюдаться! Не так ли?
— Можно и так, — пожал плечами Авербах. — Во всяком случае, сменить обстановку — очень даже не помешает. Но, в общем, все приходит в норму. Вы — сильный человек, мадам! С чем я вас и поздравляю. Впрочем, себя тоже.
— Медицина рекомендует, а я не возражаю, — сказал Кен. — Это — загранпаспорта… — Он порылся в каких-то бумагах на столе. — Ваш, на вашего приемыша… Григорий, кажется? И на его няньку! Эту самую девушку, Арину. Пока вы, так сказать, отсутствовали, пришлось подсуетиться. Доктор говорит, что втроем — оптимальный вариант. Не будет скучно.
— И куда же нас? — спросила я.
— Я вам все объясню, — оживился Авербах. — Я звонил в Германию своему коллеге, Генцу Штайеру, из университетской клиники… Неврология в Мюнцере. Такой психгородок, с коттеджами. Все оговорено. И с языком без проблем. Штайер в «бехтеревке» стажировался. Волокет…
— И сколько это стоит?