— У нас есть лекарство, — сказала она. — Теперь ты можешь не бояться, если заболеешь.
Фадва не ответила. Она вывела их из лабиринта переулков на короткую торговую улицу. Магазины в какой-то момент — вероятно, в самом начале эпидемии — были разграблены, но кем — местными жителями или мухтасибами, было непонятно. В дальнем конце улицы они нашли маленькую аптеку. Она была обчищена еще основательнее. В куче пустых картонных коробок они нашли маленькую пачку морфия. Больше здесь ничего полезного не оказалось.
Фадва повела их в бакалею, расположенную через несколько домов. Бакалейщик погиб, защищая свой магазин. Он по-прежнему лежал здесь, раскинувшись на полу за высокой деревянной стойкой, — кости и высохшая плоть, скрепленные полосками рваной ткани. Фадва показала им огромный старый холодильник, набитый бутылками кока-колы. Они прихватили с собой несколько бутылок, сложив их в найденную тут же дешевую пластиковую сумку. Майкл положил в сумку еще несколько банок с бобами и чечевицей, стоявших на высокой полке, до которой Фадва не могла дотянуться.
На обратном пути они миновали маленькую площадь, окруженную высокими домами. С верхних этажей зданий к земле протянулись длинные белые полотнища. На них большими буквами были написаны стихи из Корана.
Местные жители поначалу приносили сюда мертвых, пытаясь сжигать их. В центре площади поднималось огромное пепелище, черная гора обугленного дерева и костей. В воздухе до сих пор витал слабый запах керосина, перемешанный с запахом горелого мяса.
Обогнув площадь по краю, они поспешно углубились в очередной лабиринт пустынных переулков. Фадва безошибочно находила дорогу. Только один раз на ее лице появилось выражение страха или опасений. Они как раз обогнули угол, пройдя мимо старой бани, построенной еще в середине девятнадцатого века, и увидела около соседнего дома большую решетку, закрывавшую вход в канализационную систему. Фадва, заметив отверстие, отшатнулась, затем поспешно прошла мимо, как будто ожидая, что отверстие откроется и проглотит ее. Через несколько минут они вышли на улицу, где провели ночь.
Когда они нашли Бутроса, он спал. Они осторожно сели рядом с ним, боясь разбудить его. Он метался в лихорадке и временами стонал. Наконец, неуклюже повернувшись во сне, он задел плечо и проснулся от боли.
У Майкла были шприцы, и они сделали ему укол большой дозы морфия. Скоро лекарство начало действовать.
Майкл открыл перочинным ножом консервы, и они поели бобов, кладя их в рот пальцами. Айше старалась не вспоминать о бакалейщике, чье тело лежало всего в нескольких футах от штабеля банок.