Она помолчала.
— Майкл, на твой вопрос ответить нелегко. Я любила его, мне он очень нравился. Но... это было совсем не так, как у нас с тобой, даже когда мы занимались любовью. Он был... хорошим другом, нежным супругом.
— А потом, когда похитители отпустят его, что ты будешь делать тогда? — Майкл знал, что это глупый вопрос. Преждевременный, самонадеянный, даже опасный. Но он должен был его задать.
Айше не ответила. На ее лице почти сразу же появилось озабоченное выражение, как будто ее что-то встревожило — даже не вопрос, а что-то еще. Поднявшись с кровати, она подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату залил свет. Майкл смотрел, как она голая стоит у окна, глядя на улицу. По стеклу стекали дождевые капли. До них доносился шум движения, неясный и колеблющийся.
— Майкл, я хочу тебе кое-что рассказать. Но ты должен обещать мне, что не скажешь никому об этом ни слова. И в первую очередь своему другу Тому Холли. Ты обещаешь?
Она повернулась и посмотрела на него. У нее был печальный, потерянный взгляд. Он кивнул.
— Ты должен сказать мне, — настаивала она. — Скажи вслух.
— Обещаю. Что бы ты мне ни сказала, я сохраню секрет. Я клянусь.
Она кивнула и снова повернулась лицом к окну. Дождь бежал по стеклу, крупные капли, за ними десятки маленьких чертили сверху вниз грязные дорожки.
— С год назад, — начала она, — мне передали информацию, которая привела к открытию гробницы девятнадцатой династии на плато Гиза, неподалеку от пирамид. Это была небольшая гробница, принадлежавшая жрецу по имени Нехт-Хархеби. Она была построена для него и его жены Тешат где-то около 1300 года до нашей эры в правление Сети I, фараона Менма-атре. Он был четвертым фараоном после Тутанхамона, если тебе это что-нибудь говорит.
Майкл ничего не сказал, и она продолжала:
— Гробница не была нетронутой. Ее довольно рано ограбили, а потом запечатали заново. Но сразу за главной похоронной камерой мы обнаружили восемь мумифицированных тел плохой сохранности. Мы переправили мумии в музей и попросили у попечителей разрешения вскрыть одну из них. К нашему удивлению, они дали согласие, при условии, что мы не будем производить публичного вскрытия. Понимаешь, это могло бы привести к ненужному возмущению. Со стороны бородатых.
Она глубоко вздохнула и продолжила рассказ:
— Задачу снять с мумии покровы возложили на меня и моего коллегу Айуба Махди. Операцию осуществляла я, под его наблюдением.
Она снова повернулась к нему, глядя в комнату, но не на него. Ее глаза были направлены на Майкла, но она видела что-то другое. Не номер отеля в Оксфорде, а подвальное помещение Каирского музея; не смятые простыни, на которых она только что занималась любовью, а бинты, которые она снимала с мертвеца; не Майкла, а человека на столе, безжизненного, одетого в современный костюм с галстуком. Она помнила этот галстук — она сама его купила.