— Спасибо.
— Если то, чем ты в меня сейчас дунул, называется этим прекрасным словом, то я бросаю все и иду в ассенизаторы, чтобы слышать это слово весь рабочий день!
— Ничего ты не понимаешь! Все лучше той гадости, что ты пьешь на ночь.
— Не тревожь мою жену, а то я пройдусь по твоей.
— Не выйдет. Во-первых, после меня она тебя не почувствует, а во-вторых, по ней нельзя пройтись, как нельзя пройтись по ангелу, которого надо сначала поймать, а мою любушку поймать не за что! Ею можно восхищаться только издалека, что тебе вредно. От твоих масленых взглядов она потом отоваривается в магазинах твоих конкурентов.
— Черт бы их побрал!
Тут же из декоративного облака появилась секретарша с подносом, на котором был «акулий» коньяк и «псиные» сладости. Она быстро нырнула в ядовитое облако, так же быстро вынырнула (ни капельки не закоптившись!) и быстро удалилась.
— Твоих девиц можно макать в коктейль из дегтя с нашатырным спиртом, а после смело кушать, до того они у тебя гладкие!
— Вот ты и выдал секрет, из чего сделаны твои гнусные сигары!
— Не люблю слабаков.
— А насчет девиц, — вот скоро вышибут тебя из Сената и собственного дома, и придется тебе наняться в Звездный Флот капралом. Дослужишься лет через двадцать до лейтенанта, вот тогда-то мы тебя и женим на одной из них. И будет она тебе клизмы на ночь ставить, собака ты бездомная!
— Акулий паштет! Что ты мелешь, кого выгонят?
— Есть маленький шанс.
— Выкладывай.
— Моррисон что-то затевает. Мы узнали, что он вкладывает бешеные средства куда-то, а куда — мы не знаем. Слушай! Может это твои «геморройные братья» решили, что моррисоновские «фитили» лучше наших?
Джексон на минуту задумался и стал извергать слезоточивого газа чуть меньше, чем Везувий, но чуть больше, чем металлургический комбинат.
— Мои недоношенные братья Моррисона тоже не забывают, но я тебе вот что скажу, и это не только мое мнение, — в сенате и правительстве МДК недолюбливают. От них попахивает, ну как бы это сказать? Фашизмом, что ли?! А любой трезвый политик понимает, — где начинается фашизм, там кончается политика и начинается война. А в войне ведь могут победить красные, что не так уж редко случалось. Лучше с ними жить в мире! Утверждаю: аферы Моррисона к правительству и к военным не имеют никакого отношения!
— Ты можешь это гарантировать?
— Да.
— Ну ладно, давай прощаться, у меня дела. У сына завтра день рождения.
— Поздравь его от меня.
— Ты своего старшенького тоже поздравь.
— Уже поздравил, еле справился, брыкался как взбесившийся кенгуру, весь в меня, паршивец! Так бы он брыкался с этими хвостодерами!