— Ребята, сами понимаете, мы просто так не ездим. Вы уж простите, что сразу все не объяснил. Счастливо!
Показал своим — по машинам, мол, развернулся сам. И застыл.
Потому что старлей тем же скучным тоном сказал ему в спину:
— Не торопитесь так, товарищ подполковник. Не надо.
Ренат медленно повернулся и посмотрел старлею в лицо. Лицо обыкновенное — красная от раннего загара кожа, короткий нос, серые глаза, комариный укус на скуле. Староватое разве что — мент выглядел Ренатовым ровесником, стало быть, было ему слегка за тридцать. В этом возрасте люди в капитанах-майорах ходят, Ренат, вон, до подполковника неожиданно для себя дослужился, а этот все старлей. В принципе, понятно, почему.
— В чем дело, старший лейтенант?
— Товарищ подполковник Федеральной службы охраны Российской Федерации, — продекламировал старлей, и Ренат понял, что издевка в голосе ему все-таки не почудилась, — вы уж извините глупого милиционера, но у меня приказ досматривать все проходящие машины, а в случае нужды — водителей и пассажиров. Вы ведь знаете, что такое приказ?
— А у меня приказ не подвергаться досмотру, — хладнокровно сказал Ренат. — И что теперь? Будем приказами мериться?
— Извините, не будем, — ответил старлей. — Губайдуллин, Степанов, приступайте.
Сержанты, воткнув глаза в землю, решительно двинулись к машинам.
Водители вопросительно уставились на Рената. Ренат воскликнул:
— Лейтенант, вы с ума сошли! Вы не имеете права! Как ваша фамилия?
— Закирзянов. Старший лейтенант Закирзянов, с вашего разрешения. Права я, может, не имею, а приказ имею. Губайдуллин, чего встали?
— Стоп! — сказал Ренат.
Сержанты послушно застыли, опасливо поглядывая то на начальство, то на молодого подполковника в дорогом летнем костюме.
— Старший лейтенант, я хочу поговорить с вашим начальством. Как ему позвонить? — Ренат вытащил мобилу.
— Звонить ему лучше всего с КПМ. Там офицер сидит, он все подскажет. А мы пока приступим… Губайдуллин, Степанов, заснули? Вперед.
— Назад, — сказал Ренат, развернулся к Закирзянову и на всякий случай перешел на татарский: — Земляк, я тебе как другу советую — не надо. Я приказа не ослушаюсь.
— Я тоже, — по-татарски ответил старлей. — Отойдите от машины и не мешайте, — и по-русски добавил: — Последний раз прошу, вы трое ко мне с документами. Степанов, у вас столбняк?
— Так, товарищ старший лейтенант, мы же не можем сами открывать. Водитель должен, — сказал молчавший до сих пор сержант.
— Водитель пока что не может мне даже права передать, — сказал старлей. — Товарищи фэсэошники или кто вы там теперь. Вы что, решили в оказание сопротивления поиграть? — В голосе Закирзянова наконец прорезалось какое-то чувство, которое, впрочем, не понравилось Ренату.