— На «Конвой», Маратик, мы ходили всем классом. А с тобой, балбесом, мы тогда ходили на «Легенду о динозавре» и «Вождей Атлантиды». Я потом с тобой два дня не разговаривала.
— Сейчас зато разговариваешь за двоих, — буркнул Марат и, упреждая очередной взрыв негодования, торопливо спросил: — Там Кристофера в «Конвое» помнишь?
— Кристоферсона, — машинально поправил я.
— А. Шериф, что ли?
— Да нет, бородатый, главный герой, — сказал я. — Ну, «Блэйд» еще, обе части.
— Там же негр, — удивился Аскар.
— Да не Снайпс, а белый, дружок его, — возмутился я, но понял, что это Аскар опять так шутит, махнул рукой и продолжил свои объяснения. Хотя подкравшаяся Гулька уже толкала меня в бок: хватит, мол, грузить народ. Но если я чего решил, я выпью обязательно. — Так вот, очень я хотел эту «Америку» посмотреть. Тем более наши ведь ее купить хотели. Очень умный был бы жест, хочу сказать, — может, не так в начале девяностых Штатам все места вылизывали бы после этого. Но не купили. Тоже умно: собирались ведь дружить. А дружба — это прощение.
— Красиво, — одобрила подтянувшаяся Илька. — Сам придумал?
— Да нет, наверно. Я не придумыватель, я компилятор, — рассеянно отмахнулся я. — Так вот…
— Генератор ты газовый, — тяжело поправил вновь восставший из праха Ильяс.
Дания тут же пихнула его в бок и шикнула:
— Молчи уже.
Ильяс послушно вырубился.
В комнату ворвались Арслан с Нурычем. Нурыч, проворно осмотрев стол, схватил кусок колбасы и скрылся — Гулька и пискнуть не успела. А Арслан, подойдя к Дание, вполголоса заныл:
— Мама, я торт хочу.
— Ну, возьми кусок, потом сам сделаешь. Инсулин с тобой?
— Да, — Арслан хлопнул себя по нагрудному карману. И грустно добавил: — Я много хочу.
Дания поцеловала его и что-то зашептала на ухо. Арслан покивал и тихонько ускользнул к остальным пацанам. Я опять подумал, как же он похудел за последний год. А врачи говорили: «Это даже хорошо, что так рано. Мальчик быстро привыкнет жить на уколах, это будет для него как один из незаметных, разумеющихся ритуалов вроде еды или похода в туалет, — а подростку или взрослому приходится куда тяжелее». Врачи — они такие.
Я поспешно продолжил:
— Так вот. Они, значит, сняли эту «Америку», сняли еще кучу фильмов — и выиграли холодную войну.
— Холодную войну они выиграли от богатства, — поправил меня Марат.
— Это вопрос третий. Подобное лечат подобным. Правильно, Лиля?
Кардиолог Лилька пожала плечами.
— Правильно-правильно, — сказал я. — Холодная война была в первую голову идеологическое явление, и уже во вторую — экономическое и все такое. Все это понимали. Но наша идеология не была завязана на реальность и на романтику, а американская была. И вот вам результат. А сейчас, как ни крути, тоже холодная война. И мы опять утыкаемся в ту же стенку. А выход рядом.