— Но я...
— Прочь! — Женщина обнажает зубы. Совсем как волк. Может быть, это только иллюзия, созданная испуганным воображением ребенка, но клыки и в самом деле длинноваты для человека...
Мальчик испуганно отшатывается, едва не падая на плиты двора. Женщина все ближе и ближе... Зеленые глаза зажмуриваются в ожидании худшего, но темноту страха неожиданно рвет чей-то спокойный и даже ласковый голос:
— Успокойся, Лэни. Он не причинит вреда твоим... воспитанникам.
Мальчик отваживается приоткрыть глаза и видит своего заступника. Человек. Мужчина. Немного странный: слишком густая и роскошная грива белоснежных волос, слишком яркий и независимый янтарный взгляд. Человек стар, но никто не посмел бы назвать его дряхлым. Длинная пепельно-серая накидка спадает с широких плеч, как королевская мантия. Этот человек знает себе цену и не скрывает ее от окружающих. Впрочем, мальчик пока не умеет разбираться в людях, и старик кажется ему просто большим и сильным существом. И удивительно добрым...
— Тебе откуда знать? — огрызается женщина, но делает шаг назад.
— Вернись на свое место, Лэни, не пугай ребенка.
— Этот ребенок хуже своры охотничьих псов!
— Я же сказал: успокойся. — Старик даже не повысил голос, но женщина почему-то осеклась и, покорно склонив голову, отошла в сторону.
— Надеюсь, она не доставила вам неприятностей, ma’daeni?[1]
Ma’daeni. «Мой повелитель», на эльфийский манер. Мальчик не понимает, почему старик обращается к нему подобным образом, но такое почтение не льстит, а напротив, настораживает его.
— Кто вы, сударь?
— Dоu[2] Магрит просила присмотреть за Вами, и я с радостью выполняю ее просьбу. — Короткий, но учтивый поклон.
— С радостью? — В юном голосе прорезаются нотки недоверия.
— Разумеется, ma daeni. Служить вам — честь.
— Почему же она... — Мальчик смущается и не заканчивает фразу. Старик понимающе кивает.
— Просто потому что боится. Вслед за непониманием возникает страх, а вместе со страхом всегда приходит злоба. Никогда не открывайте двери этой бродяжке: злоба — дурной советчик. В любых делах.
— Но чего она боится?
— Не «чего», а «кого». Она боится вас, ma’daeni.
— Но почему? Вы ведь не боитесь!
Старик вздыхает.
— Как бы мы все ни были похожи друг на друга, мы никогда не будем одинаковыми. У каждого из нас есть свои... особенности, которые могут нравиться или не нравиться другим. Такова жизнь, и глупо было бы с ней спорить.
— Особенности?
— Вы поймете, ma’daeni, в свое время, — мягко улыбается старик.
— Чтоб ты сдох поскорее! — бормочет женщина, бросая яростный взгляд в сторону мальчика. Она хочет быть услышанной, и ей это удается — ребенок бледнеет и поворачивается к старику, словно прося о помощи: