Я закончил длинную тираду, но мои слова, казалось, еще висели в воздухе. Черт побери, расстроенно подумал я, это под влиянием проклятого Ирвинга меня так понесло! Если бы я не был настороже, то мог бы тарахтеть и дальше еще черт знает сколько времени, пока бедная девочка не отчаялась бы дождаться меня и не ушла домой.
— Но.., но… — беспомощно бормотал он, пытаясь привести в свое оправдание какой-нибудь веский довод и в смятении не находя его.
— Говоря о мотивах, — неумолимо продолжил я, — если для Форда пятьдесят тысяч долларов представляются серьезным доводом для убийства Крэмера, насколько же более веским мотивом является все состояние Крэмера, которое могла бы унаследовать его жена.
Пирамидка рухнула, как будто сокрушенная толчком землетрясения, когда пальцы Ирвинга ослабли и он уронил руки на стол.
— Вы же не можете всерьез предполагать, что это Салли пыталась убить своего мужа и вместо этого убила Хофнера? — прошептал он посеревшими губами.
— Почему же нет? — рассудительно возразил я. — У нее двойной интерес — она наследует его состояние и становится свободной, чтобы затем выйти за вас замуж. — Я помедлил, перед тем как вонзить в него заостренную стрелу. — Разумеется, если вы думали о женитьбе.
— Лейтенант! — Ирвинг извлек из кармана девственно-чистый платок и осторожно промокнул им пот на лбу. — Я готов признать, что был.., гм.., несколько неосмотрителен, уединившись с Салли на террасе, но — вы должны мне верить! — я был только на некоторое время захвачен эмоциями.
— Хотелось бы мне быть там, чтобы увидеть это, — произнес я мечтательно.
— Уверен, ваша захваченность эмоциями сродни искусству швырять камешки в воду, не вызывая ни единого всплеска!
— Повторяю, — его голос стал тверже, так что, возможно, мои уколы достигли своей цели, — мысль о том, что Салли Крэмер пыталась убить своего мужа, это полный абсурд!
— Ладно, — легко согласился я опустить этот вопрос. — Но существует и другая версия.
— Другая версия? — старательно выговорил он, как будто я учил его иностранному языку.
— Да, и речь пойдет о вас, — огорошил я его. — Все эти годы вы занимались делами Крэмера, стараясь увеличить его состояние, и вместе с тем не выносили этого человека, презирали за неуемный характер и полное неуважение к своему богатству. В довершение всего вы влюбились в его жену. И у вас тоже появился двойной побудительный мотив! Со смертью Крэмера жена наследует все его состояние, а затем вы женитесь на вдове и получаете прелестную куколку вместе с миллионом баксов. И чем больше я об этом думаю, Ирвинг, тем больше убеждаюсь: вы — самый вероятный преступник из тех, кого мы можем подозревать на данный момент.