Нас освобождают от работы на производстве, и мы выезжаем в лагерь аэроклуба, который расположен на живописном берегу реки Волхов, В сотне метров от берега белеют ряды брезентовых палаток, чуть в стороне – деревянное здание столовой. Аэродром совсем рядом – около километра. Там по шнурочку выстроились самолеты У-2. На одном из них и мне предстоит совершить свой первый полет.
Каждый, кто хотел в то время стать летчиком, свои первые шаги начинал с самолета У-2. Как летать на нем, мы теоретически, конечно, знали. Теперь предстояло овладеть искусством полетов на практике. Инструктором в нашей группе оказался замечательный педагог Федоров, умевший не только разжечь воображение, но и как-то просто объяснить самое непонятное.
– Ну, ребята, начнем нашу практику с воздушного крещения. Я покажу, как самолет пилотируют в зоне, а потом постепенно ознакомимся с вывозной программой. Мы сгорали от нетерпения.
Вот и я сажусь в самолет. Сердце колотится в груди, противно дрожат руки. Взлетели. Инструктор сидит в задней кабине. Я не вижу его, однако чувствую, что он здесь и помогает управлять самолетом.
– Спокойно, Толя, – слышу голос из переговорного шланга, – резко работаешь рулями.
Я успокаиваюсь и набираю высоту. Чувствую, что инструктор бросил управление и самолет я веду сам. Легкий наклон ручки вправо – и самолет выполняет мое желание. Даю ручку влево – самолет накренивается в левую сторону. Но вот машина зарывается в правый крен, начинает раскачиваться из стороны в сторону. Волнуюсь все больше, не знаю, что делать дальше. А инструктор молчит и ждет.
Небольшими перемещениями ручки парирую крены, и вдруг раскачка прекращается – я нашел то самое равновесие движений, которое точно балансирует самолет.
– Вот так и продолжай, – слышу ободряющий голос.
Самолет идет на посадку. Ощущаю, что движения становятся более слаженными. Даже не чувствую, что посадку делаю не я, а инструктор.
Ребята шумно поздравляют с первым облетом, инструктор понимающе улыбается, а я краснею от неловкости. Но уверенность в своих силах уже обретена.
Несколько полетов – и ты приобретаешь сноровку, допустишь ошибку и тут же сам ее исправишь. Самолет становится послушным твоей воле.
Бывали и неприятности. То на посадке подпрыгнешь, то направление не выдержишь при взлете. И это на виду у всех курсантов. Тогда держись – в стенгазете тебя так размалюют, что пот прошибает!
Бывало и так, что шумные дискуссии и дружеские «советы» приводили к плачевным результатам. Инструктора бы спросить. А мы стеснялись, боясь прослыть неучами. Отчасти это хорошо: ничто так прочно не фиксируется в человеческой памяти как то, что ты своим умом постигаешь. Пусть даже с шишкой на лбу.