С трудом он добился, чтобы его порекомендовали хотя бы секретарем парторганизации колхоза или совхоза…
Потом он не понимал, почему через год коммунисты совхоза «Степной» не избрали его даже в партком. Не понимал, почему нынче весной директор другого совхоза, Малыгин, со злостью сказал ему:
— Не годами ты одряхлел, Петр Петрович, а умом. Кто сейчас так руководит людьми? Никого никогда не выслушаешь, кричишь на них…
— Это ты мне?! — аж задохнулся Полипов. — Мне, который тебя… вот с этой руки выкормил?
— Ты выкормил! — еще злее заговорил Малыгин, часто хворающий после фронтовых ранений человек. Невысокий ростом, с лицом, глубоко испаханным морщинами, он стоял среди только что засеянного кукурузой поля упрямо и крепко, и Полипову даже показалось, что, если толкнуть его, он даже не покачнется. — Не так выкармливают, если в это слово порядочный смысл вложить. Птицы вон выкармливают своих птенцов, а потом летать учат. Так Кружилин делал, хлестал, когда надо, когда за дело… Уму-разуму людей учил. А ты — не уму, а дурости и глупости!
— Спасибо, — желчно произнес Полипов. — Ладно, поглядим. Это поле ты засеял узкорядно. Поглядим, какие шишки на тебя за это повалятся.
— Ну и что ж? Зато с силосом будем. Будет чем зимой скот кормить.
— Значит, ты за отсталую агротехнику?
— Нет, я за передовую. Это ты за отсталую…
Так они поговорили нынешним теплым весенним днем да и поехали с поля в деревню. Ехали молча. И уже возле самой усадьбы Полипов спросил:
— По всему видать, не приживусь я и у вас? Осенью, на отчетно-выборном, не изберете меня в партком?
— Это дело коммунистов, — сухо ответил Малыгин.
— Коммунисты тебе, директору, в рот смотрят.
— Напрасно так думаешь, — усмехнулся Малыгин. — У каждого своя голова на плечах.
— Ну, а ты-то? Ты… «за» или «против» меня будешь голосовать? Честно только.
— А что же не честно? Я — против.
Так они перемолвились перед самой деревней. И когда подъехали к конюшне, Полипов уронил смешок:
— Все понятно. Ты с моей бывшей женой живешь. И тебе неловко, что я рядом.
— А вот тут ты и вовсе дурак, — сказал Малыгин и пошел прочь, велев конюху распрячь коня.
Еще прошлой осенью, когда Полипов вместе с Николаем Инютиным впервые приехал в совхоз, Малыгин спросил:
— Мне, Петр Петрович, известно — сам ты попросился в наш совхоз. Я не возражаю, но ответь: почему в наш?
— Да я же тебя сколько знаю?! Мы с тобой сработаемся.
— Я, говорю, не возражаю… Но прости, Петр Петрович… удобно тебе будет? Я женат на Полине Сергеевне.
— Этот вопрос возникал в обкоме партии и у нас… — проговорил Николай Инютин.