— Hе только. Hу так что, Торанго? Сдается мне, ты переживаешь?
— Рин, я всегда переживаю только из-за своей драгоценной персоны. Тебе ли этого не знать?..
«Меч... Есть только Он. И я...» Словно повинуясь зову, Меч появился на песке. Сумятица мыслей и чувств, страх и стыд, и боль мучительного выбора. А под пальцами теплая витая рукоять, и разум холоден. То что будет, будет потом. Сейчас оно бьется, задавленное, где-то глубоко, там, где должно быть стали.
А Меч... И выбор... Ему не нужна эта девочка. Совсем не нужна. Она будет лишь в тягость. И будет несчастна. Женщины, которые любят, всегда несчастны. Hет ничего хуже женщины, которая любит.
— О чем задумался, Император. О, да ты и Меч позвал! Ты без него думать не умеешь?
— Я вообще думать не умею. — Эльрик поднялся на ноги, опираясь на клинок, пробежал пальцами по рукояти и
«Нет... Великая Тьма...»
Снова опустился на песок. Он не мог ударить женщину. Боги... Даже мертвое тело изуродовать ударом меча он не мог. А Викки... она казалась живой.
Рин молча смотрел куда-то мимо, думая о чем-то своем. Хоть не комментировал неожиданную беспомощность Эльрика, и на том спасибо.
Страшно было. Дел-то всех — опустить клинок. Меч сам сделает все, что нужно. Он может. Но... душа Викки жива. Так сказал Рин. Душа жива, и ее надо убить.
Как хотелось сейчас оказаться где-нибудь далеко, страшно далеко отсюда. Забыть. Не видеть. Не знать. Великая Тьма, он почти мечтал о том, чтобы вернуть все назад. Снова оказаться на грязном полу кабака, в цепях, опутанным сетью. Умереть. Черт с ней со смертью. Вечность бесконечного ужаса, когда сознание, лишенное тела, пребывает в безликой пустоте, казалась сейчас ничего не значащим мгновеньем. Казалась, по сравнению со страшной необходимостью убить. Снова убить. Женщину.
А золотоволосая девочка улыбалась ночному небу.
Рин перевел на Императора туманный взгляд:
— Ты думаешь, если сидеть так и ждать, то что-то изменится?
— А куда спешить-то? — выговорил Эльрик, тщательно следя за тем, чтобы голос прозвучал как обычно легко и холодно. — Она ж мертвая. — и ухмыльнулся Рину, показав острые длинные клыки.
Бог пожал плечами.
Император попытался, как всегда перед боем или убийством, прогнать в воображении то, что предстоит сделать. Сейчас было даже проще. Мертвая девочка не будет сопротивляться. Не выкинет какой-нибудь неожиданной глупости, пытаясь спастись от неизбежного. Значит не нужно продумывать варианты ее поведения и корректировать свои действия... Волна отвращения нахлынула и ушла, оставив мертвящий холод. Эльрик с трудом удержался от того, чтобы закутаться в плащ, пытаясь удержать остатки тепла. Ночь была жаркой. А тот холод, который набросится на него потом... Это будет не сейчас. Это должно быть НЕ СЕЙЧАС.